– Да, пусть мои планы и безумные, но я действую, а это все-таки лучше, чем бездействие.
– Да, особенно когда вокруг этих действий возникает такая шумиха, какую создал ты, наняв людей, напавших на Ласса Капур. Пожалуйста, Ворон в этот раз тщательнее продумывай свои шаги. И да, ты только что сказал, что действия лучше, чем бездействия. Так вот Ворон действуй, а не проводи праздно время со шлюхами и вином. Ты просил у меня месяц? Хорошо. Но помни, если у тебя ничего не выйдет, наши пути разойдутся. Гильдия больше не будет нуждаться в твоих услугах.
– Хорошо, – процедил я сквозь зубы. – Это все?
– Нет, – немного успокоившийся Тирам уселся обратно в кресло. – У меня есть кое-какая информация, которую я обещал добыть для тебя. Но это моя последняя услуга тебе, больше от меня ничего не жди. Ты неблагодарный Ворон и не ценишь моих трудов, поэтому я больше ничего не буду для тебя делать.
– Что за информация? – злобно пробурчал я, игнорируя тираду Тирама.
– О людях с татуировкой в виде птичьей лапы, объятой полукольцом пламени.
– И что с ними? – я сделал вид, что меня это и не очень-то интересует.
– Узнать удалось немного. Они фанатики. Сумасшедшие, верящие в старых богов, тех кому поклонялись еще до того, как Империя укрепила на этих землях свою власть. Я слышал о таких безумцах и раньше, но чтобы они появились в Пазре. Впрочем, ничего удивительного в этом нет, ведь здание преториата это древний храм, в котором поклонялись своим богам лавры.
– Я помню, что Лейки при нашей первой встрече говорила мне что-то об этом, когда я только еще появился в городе. Бог войны, не так ли?
– Да, Савор, – подтвердил Тирам. – Это его храм. Впрочем, об этом не принято вспоминать. Теперь там заседает претор и его совет, а вера в каких-то там ни было богов строго воспрещена имперским законом. Есть лишь Император и прочая высокопарная чушь. Ну, ты и сам это знаешь.
– Так что с этими фанатиками?
– Ах да. Я, как уже сказал, никогда не знал, что они действуют в Пазре. Но как оказалось, они здесь, и, что самое интересное, их появление совпадает с началом исчезновения молодых женщин в Пазре. Это кстати сходится с твоим рассказом о той так называемой «охоте», устроенной Лассом, и человеке, с которым он разговаривал в «Золотом гусе».
– Зачем им эти девушки? Вилль говорил, что они охотятся в основном на девственниц.
– Не знаю, – вздохнул Тирам. – Об этих безумцах ходит много слухов. Говорят, они приносят в жертву людей, пьют кровь младенцев, то есть стандартный набор для религиозного фанатика. И в связи с этими исчезновениями я склонен верить этим слухам. Ведь девушки не возвращаются. Трудно не поддерживать в такие моменты политику нашей Империи, запрещающую поклоняться разным богам. Мне интересно лишь одно, почему претор закрывает на это глаза. Не думаю, что он не в курсе того, что творится в его городе. А исчезновение людей подрывает его власть.
– Думаю, что он в курсе и видимо не против того, что в его городе развелись эти сумасшедшие. Что говорить, если управительница Дома Равнодушия одна из них.
– Илеки Сайнон!? – брови Тирама взметнулись вверх. – О ней ходит много слухов, но чтобы она была одной из этих. А ты откуда знаешь?
– Видел знак на ее голове.
– На ее голове? – казалось удивление Тирама возросло. – Ты что встречался с Сайнон? Говорят, она вообще не покидает Дом Равнодушия. Как ты мог ее видеть?
