Вместе с чистотой и глотком сладкого вина Нинсикиль снова почувствовала в себе вернувшиеся уверенность и силу. «Чистая госпожа» поднялась и прошла, грациозно покачивая бёдрами, босая, с чашей вина в руке, по покрытому гипсом идеально чистому полу в свои покои на втором этаже. Кроме магического двойного красного шнурка, опоясывающего её тонкую талию, с которым она никогда не расставалась, на ней ничего не было.
Она прошла в свою уютную спальню и прилегла на кровать с медными украшениями. Её покои с деревянной галереей когда-то несказанно радовали хозяйку. Дерево было специально доставлено с верховий реки Идиглат из далёкой горной страны, богатой лесом. Мастера Ура сотворили ей это чудо. Самого дерева хватило бы на постройку одного маленького корабля, как шутил её муж Энкид.
Нинсикиль набросила на обнажённое и приятно пахнувшее кедровым маслом тело лёгкую, тонкой шерсти, почти прозрачную накидку. Она попыталась ненадолго уснуть, чтобы окончательно успокоиться. Сквозь полудрёму она услышала, как в комнату кто-то поскрёбся. На пороге появилась бесшумная рабыня с собщением о прибытии машкима. По уговору, за процесс против Геме-Инши она должна была оплатить его услугу – пять шекелей серебром и один ягненок.
Сначала Нинсикиль хотела приказать, чтобы молодой человек подождал её во внутреннем дворе дома, пока она оденется и соблаговолит спуститься к нему. Потом вдруг у неё мелькнула шальная мысль встретить молодого и весьма приятного мужчину в своей спальне. Ей вспомнились все переживания и мучения последнего года. Обида на мужа затмила разум и пробудила в ней чувство мести. Недолго поколебавшись, уверенным жестом она приказала рабыне привести машкима в её покои. Та без малейшего замешательства вышла с поклоном исполнять её указание.
Рабы имели определённые права в царстве Шумера и Аккада. Например, они могли занимать деньги, участвовать в торговом деле, иметь свою печать и даже выкупать свободу, но они не могли свидетельствовать против своего господина или госпожи. В суде их слова считались ничтожными и никогда не принимались как доказательство. В своём доме Нинсикиль обращалась с десятком рабов обоего пола, не церемонясь, как с бездушными вещами. Когда приходил самый знойный период лета, она запросто позволяла себе ходить по женской половине дома голышом, словно её окружали кувшины и стулья, а не прислуга.
В ожидании машкима Нинсикиль поправила набитые сухими душистыми травами подушки, сшитые из тканей разного цвета, приняла соблазнительную позу, слегка оголив длинные стройные ноги. Прикрыв глаза, Нинсикиль прислушивалась к себе. Предвкушение опасной встречи с чужим мужчиной – не мужем – постепенно затмило её разум. Она почувствовала нахлынувшее на неё волнение и возбуждение, перерастающее в томную негу во всём теле. Нинсикиль, сдерживая себя, выгнула спину и сладострастно застонала.
В царстве Шумера и Аккада свято охранялись брачно-семейные устои. По закону, мужу, заставшему жену во время измены, позволялось утопить любовников в реке, связав их вместе. Однако допускалось, что муж мог проявить великодушие и простить неверной жене и её возлюбленному факт измены. Тем самым он щадил грешников, но подвергал себя насмешкам окружающих и всеобщему уничижению. В случае отсутствия прямых доказательств, а лишь домыслов, жена могла оправдаться, поклявшись в верности супружескому долгу перед богами в храме. После такой клятвы она считалась невиновной.
