Нанкинская резня - страница 6

То, что Нанкинская резня из моих детских воспоминаний была не просто неким народным мифом, но реальной историей, стало мне окончательно ясно в декабре 1994 года, когда я побывала на конференции, спонсировавшейся Всемирным альянсом за сохранение истории Второй мировой войны в Азии и проводившейся в память о жертвах нанкинских зверств. Конференция проходила в Купертино, штат Калифорния, пригороде Сан-Хосе, в самом сердце Кремниевой долины. Организаторы подготовили в конференц-зале фотоплакаты Нанкинской резни – самые страшные фото, которые я когда-либо видела в жизни. Хотя я столько слышала о Нанкинской резне в детстве, я оказалась не готова полностью к этим строгим черно-белым изображениям отрубленных голов, вспоротых животов и обнаженных женщин, которых насильники принуждали принимать разнообразные порнографические позы, с застывшими на их лицах незабываемыми выражениями мук и позора.

Вдруг в одно мгновение я осознала всю хрупкость не просто жизни, но и самого человеческого исторического опыта. Все мы в детстве узнаём о смерти. Мы знаем, что любого из нас может сбить грузовик или автобус, мгновенно лишив жизни. И, если только наша религиозная вера не говорит иначе, мы рассматриваем подобную смерть как бессмысленную и нечестную. Но мы также знаем об уважении к жизни и смерти, которые разделяют большинство людей. Если вас сбил автобус, кто-то может украсть вашу сумочку или бумажник, пока вы лежите раненый, но многие другие придут вам на помощь, пытаясь спасти вашу драгоценную жизнь. Кто-то позвонит в «911», кто-то со всех ног помчится по улице, чтобы позвать полицейского. Кто-то еще снимет пальто, свернет его и подложит вам под голову, чтобы, даже если это в самом деле последние мгновения вашей жизни, вы могли умереть хотя бы с небольшим комфортом, зная, что кто-то о вас позаботился. Фотографии на той стене в Купертино иллюстрировали, что не просто один человек, но сотни тысяч могут лишиться жизни по прихоти других и на следующий день их смерть будет лишена всякого смысла. Но еще более впечатляло то, что причинившие все эти смерти (самую ужасающую, пусть даже неизбежную, человеческую трагедию) могли еще и унижать своих жертв, вынуждая их погибать в муках и с позором. Меня внезапно охватила паника при мысли, что подобное жуткое неуважение к смерти, подобный атавизм в эволюции человеческого общества может стать лишь исторической сноской, воспринимаемой как некий безобидный сбой в компьютерной программе, который может больше не вызвать никаких проблем – если кто-то не вынудит мир навсегда о нем запомнить.

Во время конференции я узнала, что в работе уже находятся два романа о Нанкинской резне («Небесное дерево» и «Шатер оранжевого тумана», оба опубликованы в 1995 году)[19], а также иллюстрированное издание («Нанкинская резня: неопровержимая история в фотографиях», опубликована в 1996 году). Но в то время никто еще не написал полноразмерного популярного изложения о Нанкинской резне на английском языке. Углубляясь далее в историю резни, я узнала, что исходный материал для подобной книги всегда существовал и был доступен в Соединенных Штатах. Американские миссионеры, журналисты и военные оставляли для потомства в дневниках, фильмах и фотографиях свой собственный взгляд на эти события. Почему же никто из других американских авторов или ученых не разрабатывал эту богатую жилу, чтобы написать документальную книгу или даже диссертацию, полностью посвященную Нанкинской резне?