Целые страницы истории планеты, записанные в цифровом виде, были стерты или погублены эпидемиями, искусственно запущенными машинами. В таких случаях оставалось рассчитывать лишь на человеческую память – но это не самое надежное хранилище информации. Времена менялись, а люди пытались остаться прежними.
По своей природе наноиды являлись техническими устройствами, но их сущность находилась за пределами человеческого понимания.
Правила жизни в подземных базах ничем не отличались от законов выживания в Робобото – городе наноидов или в других ноноксах. Везде выживал сильнейший и хитрейший. Естественный отбор в самом примитивном своем виде. Более сильный всегда съедал слабого.
В подземном мире, в отличие от жизни наверху, выигрывал человек. Он все еще лидировал в гонке, где главным призом была его жизнь. Конкуренцию в этом забеге ему составлял только наноид…
После обслуживания партии наноидов я совершал еженедельную вылазку за питьевой водой. Рядом с базой протекал ручей, но я боялся, что он был загрязнен химикатами или нечистотами или выше по течению лежат трупы. А еще он мог быть отравлен. Лишить человека питьевой воды – отличный способ быстро от него избавиться.
Качество воды я проверял с помощью наноида, который погружал в воду тестер, заменивший ему одну из конечностей. Я смотрел, как наноид натужно скрипит, силясь удержать равновесие, нащупать точку опоры среди камней. Они же наноиды – а это значит, что они мыслящие существа.
Наноиды механически совершеннее нас, они обладают невероятно сильным интеллектом, но у них нет души. Нет ничего, кроме искусственных мыслей и воспоминаний. Импланты создавали виртуальный мир, существующий в воображении машины. Но для удобства работы с машинами, все импланты наноидов в нонксе обычно отключались
Если не зацикливаться на мелочах, воображение машин вскоре переставало раздражать. Иногда интересно пообщаться с новой моделью наноида. Человек слаб и не всегда следует доводам разума, слишком часто азарт пересиливает строгую логику.
Мне пришлось укрыться от дождя и ждать. Лучше не поливать импланты водой лишний раз. Кто знает на сколько хорошо их герметизировал случайный нанотехник.
Наноиды обладали голосовыми системами и были способны общаться с людьми, но все же не могли считаться разумными. Выпив воды, я сосредоточился на глубоком дыхании.
Вернувшись в нонкс я огляделся в новом убежище, которое должно было стать моим домом. Оно было не так велико, как предыдущее, но свет не достигал дальней стены, а высокий потолок тоже скрывался в темноте. Ровными рядами стояли длинные машины, причем одинаковых среди них не было. Ни огонька, никакого другого признака, что машины действовали. Голова прояснилась, но я знал, что еще не могу действовать, даже если почувствую, что уже пора. Мы все ждем команду.
– Ну, хорошо, – хрипло произнес я. – Что дальше?
Сначала не было ничего, кроме ровной серости, как на мониторе, настроенном на пустой канал. Затем пришли первые образы, похожие на отдельные фрагменты с бегущей пленки.
Все перемены, какие раньше пережило человечество, совершались веками. Однако сейчас изменялось не тело, но душа. По меркам эволюции перемена будет мгновенной, как взрыв. Она уже началась. Придется понять и примириться с этим: мы – последнее поколение человека разумного.
Возврата нет, и у того мира, который нам знаком, нет будущего. Со всеми надеждами и мечтами людей Земли покончено. Мы породили своих преемников, и трагедия ваша в том, что нам их не понять, их разум навсегда останется закрыт для нас.
