Всяк суетится, лжет за двух,
И всюду меркантильный дух.
Апогеем передачи стало известие о том, что сейчас экс-жена проживает с тем самым многодетным отцом, бросившим семью, которого встретил на квартире Варфоломеев. Оказалось, что новый возлюбленный привез ее в студию, но выйти под софиты побоялся. Ведущий обратился к залу, и зрители аплодисментами начали просить «рыцаря» выйти из-за шторки, за которой он все это время прятался. «Рыцарь» так и не появился.
– Теперь вы понимаете, кто в этом зале настоящий мужчина, – глядя на Варфоломеева, подытожил ведущий.
«Настоящий мужчина» смотрел в камеру не моргая. Бывшая сидела, обиженно поджав губу то ли по поводу Варфоломеева, то ли в адрес своего нового бойфренда. Подруги как-то сникли. Я выключил телевизор.
Через два дня по моем возвращении в Москву мы отправились на допрос.
Дознаватель полиции тоже имела синяки под глазами. Но причина их была иной – хронический недосып. Еще молодая женщина, она уже выглядела устало и казалась старше своих лет. Однако резвость, с которой полисвумен стала «шить» моему клиенту дело, заставила пересмотреть мое первое впечатление о ней:
– …Тогда и убийство принцессы Дианы на него повесьте!
– Погодите, еще с Кеннеди не разобрались!
Я благоразумно сдал назад и аккуратно поинтересовался причиной столь непонятной активности. Она перестала печатать и поведала о женской солидарности. У нее уже побывали потерпевшая с подругами и мнение сформировали. Сама дознаватель состояла в разводе, дети остались жить с ней, а бывший муж тоже в свое время занимался рукоприкладством. В лице многоборца Варфоломеева весь род мужской должен был понести наказание за ее несложившуюся жизнь.
Я вздохнул. Такой случай уже встречался в моей практике, правда, тогда я был на стороне жертвы. Майор полиции «укатывала» своего регулярно напивающегося и распускающего руки благоверного по полной. Супруг открыто называл ее «животным», делая упор на то, что это никакое не оскорбление, так как все люди – животные. Тогда мне запомнилась фраза из протокола: «Гражданин А. толкнул гражданку А. на пол, сел на нее сверху и начал душить. Она сказала ему, чтобы он прекратил это делать. Он прекратил ее душить, встал и пошел в другую комнату». Описание было как из жизни роботов. Хотя мне доводилось читать в протоколах и не такие перлы. «На почтовом ящике телесных повреждений не обнаружено» или «Труп был доставлен в морг общественным транспортом». Выемка приказа «о кремировании работников за перевыполнение годового плана». Ну и номер один в моем личном хит-параде идиотизма в протоколах: «…схватил его за яйца и начал душить».
Относительно «животного» я тогда вступил с ответчиком в теоретический диспут. В последний раз в законодательстве человека сравнивали с вещью-животным при рабовладении. Речь шла не только о Древнем Риме, но и о совсем недавнем, по историческим меркам, прошлом, например, в США.
Согласно гражданскому законодательству нашей страны, животные являются одушевленной вещью, то есть отличаются от тумбочки, при этом уголовный закон карает за жестокое обращение с ними. С недавних пор в законодательстве Швейцарии, например, животные признаны не вещью, а «чувствующим» существом, наделены специальной правосубъектностью. И дело опять-таки не в чувстве особой любви к ним, а в том, что необходимо было как-то прекратить практику превращения домашних питомцев в традиционные швейцарские закуски, поскольку в самом центре Европы, а не в каком-нибудь Китае, крестьяне весьма любят полакомиться копчеными собаками и кошками…
