– Где ты пропадаешь каждый божий день? – Алиса еле
держала себя в руках, чтобы не закатить истерику мужу. Она обрывала ему
телефон, постоянными звонками и сообщениями, доставалось и его секретарю,
которая отвечала Алисе, что Ярослав на выезде или на совещании и не может
подойти к телефону.
В каждой такой отлучке она видела картину измены:
Ярослав со своей секретаршей, Ярослав с любой женщиной, которую она могла
представить, Ярослав снова сошелся со своей бывшей женой. И самый последний
вариант из всего списка тревожил её больше всего. Она боялась, что муж бросит
её ради другой, что предпочтет другую, оставив её одну и никому не нужную.
– Алиса, не начинай, - Ярослав закрыл за собой
дверь. Из детской послышался топот детских ножек, Маша бежала к отцу, выкрикивая:
«Папа!» и расставив руки в сторону, не понятно для равновесия или для того,
чтобы обнять отца.
Ярослав быстро повесил пиджак в шкаф и присев на
корточки ловил свою кроху в объятия:
– Это кто ко мне такой прибежал! Моя самая любимая
девочка! Самая родная и самая вкусная! – мужчина прижимал губами щеку дочери,
делая вид что кусает её, вызывая визг и смех у ребенка.
Он любил свою дочь, пусть и сомневался в своем
отцовстве, но ведь ребенок не виноват в грехах своей матери. И именно сейчас
любовь дочери стала значимым для него, после того, как он увидел могилу сына,
после всех его работ по её восстановлению – Маруся стала тем лучиком надежды
исправиться, стать настоящим отцом для дочери, простить самого себя.
Маша или Маруся, как он ее любил называть, не была
похожа на Андрюшку, чего стоили эти большие голубые глаза, тонкие русые волосы,
которые он сам порой собирал в два смешных хвостика по обеим сторонам головы.
Она была более ласковая, более нежная - девочка. Андрюшу он помнил
самостоятельным и упрямым мальчуганом, который пытался походить на него самого,
а вот Маруся – напротив, она была совершенно не самостоятельной, по любому
поводу требовала отцовской помощи. И это Ярославу нравилось в ней.
– Ты собираешься отвечать на мои вопросы? – голос
Алисы словно раскат грома прогремел в комнате. Маруся, вздрогнув, сжалась в
комок и уткнулась в отцовскую грудь, словно прячась.
– Ты пугаешь дочь, - спокойным тоном произнес
мужчина, покачивая дочь на руках, чтобы она немного расслабилась, мельком
взглянув в сторону жены.
– Мне все равно! Ей никто не разрешал покидать свою
комнату. Она сама выбежала, когда мы с тобой начинали разговор! – Алису меньше
всего сейчас волновали проблемы с дочерью и её пугливостью, для неё важным было
узнать почему телефон мужа был недоступен для звонков, а также почему он не соизволил
ей ответить, когда сеть появилась.
– Иди к няне! – прошипела Алиса, направляясь к мужу
и дочери с явным намерением насильно увести ребенка из комнаты. Маша еще
сильнее прижалась к отцу.
– Кристина, какого черта ты не следишь за ребенком?
– закричала Алиса, - За что я плачу тебе, если ребенком по факту ты не
занимаешься!
Из детской выскочила няня Маши, которая поспешно
взяла девочку из рук отца, к этому моменту Маша уже во всю рыдала. От детских
всхлипов: «Па» Ярослава простреливало от самой макушки до пят. Каждый раз,
когда жена обижала Марусю, когда просто игнорировала её, когда повышала на неё
голос, он очень хотел схватить Алису за плечи и как следует встряхнуть,
прокричав ей в лицо: «Какого хера! Где твой материнский инстинкт? Это же твоя
дочь!!!».
