Напокишу. Книга о моем отце - страница 23

У Ирины сегодня день рождения. Сидим в моей комнате за столом. Мы уже отужинали, сделали перерыв, пьем чай с тортиком.

Я посмотрел на папин портрет, а он смотрит на нас строго, с укоризной: дескать, что же вы без меня-то едите? Я в мыслях готов был сказать: «Вот, кушай, папа», – и подвинуть ему чашку.

Слезы подступили. Мама увидела мое напряженное лицо и спросила:

Мама, папа, Олег, 1986 год

– О чем задумался? Из чего торт состоит?

Я покивал головой. Потом еще раз взглянул на папин портрет. Потом пошел в ванную умыть лицо, смыть слезы. Потом еще раз ходил смыть слезы.

А про себя думал: я же взрослый мужик, могу плакать, когда захочу. Даже прилюдно могу плакать. Кто мне что скажет?

В прошлом году уже после смерти отца обнаружил в бумагах письмо, которое папа написал мне почти 43 года назад. Послание написано на почтовом бланке для денежного перевода – очевидно, что было под рукой. Это удивительно: прошла жизнь, а какой-то листок бумаги сохранился, остался цел.

Я тогда учился в Сергиевске в интернате санаторного типа, родителям сложно было приехать, и они писали письма.

Папа пишет мне:

Здравствуй, Славик!

Посылаем тебе сапоги, яблоки, варежки, в сапогах конверты.

Пиши свои новости, как твое настроение.

Шапку теплую и шубу привезем в следующий раз. Учись хорошо, старайся, будь внимателен.

У нас был ежик, мы держали его три недели, ухаживали, а потом выпустили в лес.

Мама, папа, Олег, 1986 год

Сегодня суббота, у меня с мамой выходной.

Пиши, Славик, как твое здоровье, самочувствие.

До свиданья!

Твой папа.

2.10.1976

Сегодня ночью приснился отец. Это бывает очень редко, всего лишь второй случай после смерти. А я бы так хотел увидеть его хоть во сне.

Но нынешний сон был нерадостным: отец лежал голый, лилового цвета, с откинутой головой, ему было дурно, я утирал с его лица и груди обильный пот. Он, кажется, сказал что-то короткое, но я не запомнил.

В предыдущем сне он и вовсе приснился мне задыхающимся.

Господи, даже в моих снах его ждут лишь мучения.

Надо бы сходить на кладбище, навестить могилу. Но сейчас обильные снегопады, не пройти туда. Да и морозы стоят. Это отговорки, конечно, было бы желание. Но и в отличную погоду на погост не так просто добраться своим ходом.

Каждый день вспоминаю отца. А в последнее время стал все чаще плакать. Это не отпускает, не проходит.

Папа на даче. Сзади слева видно склонившуюся маму, 1986 год

Мама с утра позвонила Маше в Лукьяновку, рассказала свой сон:

– Толя всю ночь снился. Как хорошо, оказывается, со Смирновым на дачу ходить! (Мама всю жизнь называла папу Смирновым.) На даче приготовил Толя яичницу из двух яиц. Я говорю: «Почему два яйца? Нас же четверо». Потом Толе говорю: «А как ты будешь ходить, ребята же всю твою одежду выкинули?» А он мне: «Да ничего страшного, она все равно старая была».

Это удивительно: папа даже во сне, даже из потустороннего мира заботится о маме. Только вот завтрак приготовил не на всех нас, а лишь на себя и на нее. Словно ждет ее ТАМ.

Дорогой папа, сегодня твоей Галеньке исполнилось 79 лет. Теперь вы стали ровесниками. Прошу: не зови ее к себе, не торопи, пусть она еще побудет с нами. Я понимаю, тебе было трудно с ней. И нам с ней нелегко. Но она наша мама, и мы не хотим ее отпускать. Да, когда-нибудь это случится. Я не представляю, как мы будем жить после этого.

Еще год назад мамин день рождения встречали вместе с папой. Он всегда говорил примерно одно и то же: «Годы идут». А один раз в честь дня рождения написал стихотворение, посвященное маме. Я не нашел этот текст, он не сохранился.