Напокишу. Книга о моем отце - страница 29

Мы разошлись по обочинам, потому что кругом была жирная грязь. Олег с Ириной поддерживали маму, она рыдала. Я заснял на видео, как кладбищенские рабочие закапывают могилу и формируют могильный холмик. Эти фото и видео были безвозвратно утрачены после поломки компьютера. Единственные файлы, которые не удалось восстановить.

Подошел рабочий, стал клянчить деньги: «Подайте ребятам сколько можете – на помин души». Я промолчал, к этой теме больше не возвращались.

На этой же газели нас довезли до дома. Чтобы помянуть отца, я сбегал в «Миндаль» за пирогами. С этого момента мы и стали есть покупные пироги, раньше никогда их не брали.

Дома пили чай, ни капли алкоголя. Положены какие-то слова прощания, но я не мог говорить, самые простые слова вызывали слезы. Любое слово вызывало слезы.

Я, мама и папа, 27 декабря 1986 года

Несколько дней, начиная со 2-го апреля, следующего дня после смерти отца, я, просыпаясь каждое утро, начинал с того, что садился на кровати и начинал рыдать. Лежа рыдать было тяжело. И еще было трудно есть: когда рыдаешь, ты не можешь ни жевать, ни проглотить пищу.

Вечером попробую подвести итоги: что это значит – год без отца? Оказалось, он занимал большое место в нашей жизни. Но в первую очередь, конечно, это значительная эмоциональная потеря.

Вечер наступил, но, кажется, ничего сейчас не напишу, все было проговорено ранее: мы не замечали, но папа держал весь дом на себе – покупал продукты, что-то ремонтировал, вовсюда ходил, оплачивал коммуналку и т. д. У нас после отца даже пищевой рацион заметно изменился. Папы очень не хватает в моем пространстве, нечем заполнить эту пустоту. Хочется все бросить и сосредоточиться только на своем горе.

Папа, я и мама, 27 декабря 1986 года

Вчера с мамой возвращались с дачи. Мама заговорила о заборе, который расположен в проходе в сторону соседской дачи. Мол, забор сгнил, нужно заменить. Осенью 2017 года папа заменил там несколько жердей, а сам забор хотел установить весной 2018 года. Планам не суждено было сбыться, папы не стало. Он как-то планировал свою и нашу жизнь: наверняка еще множество бытовых вещей ушли вместе с ним, мы уже об этом не узнаем.

Вчера был суд по поводу установления места рождения отца. Пришли ответы на запросы из Омска, Устюжны. Из Тольятти ответы пришли только частично. Казалось бы – ближний свет, но что-то мешает людям исполнять свои обязанности в срок. Даже суд им не указ. Впрочем, и судья тоже вздыхал, что в свидетельстве о рождении написан хутор Заручевье, а в свидетельстве о браке – деревня Заручевье. А это уже разные административные деления. В свидетельстве о смерти вообще указано село Вологодское. Которого никогда не было на карте России. Суду еще предстоит выяснить, на каком этапе произошла эта ошибка, искажение. Возможно, это случилось при обмене паспортов в 2002 году. Следующее заседание перенесли на 23 апреля.

Олег, я и папа, 27 декабря 1986 года

Мама сегодня на даче упала в теплице, отлежалась и пошла домой. Я уходил из дома и не заметил, что она вернулась. Позвонил лишь по дороге на остановку, а она говорит: «Я уже дома!» И ведь ни слова о травме не сказала.

Через пару часов позвонила Ирина, спросила, не собираюсь ли я домой. Я ответил, что еще надо поработать.

Затем Ирина позвонила еще через пару часов, и только тогда сказала, что мама получила ушиб, они вдвоем съездили в травмпункт, перелома вроде нет, мама одна на автобусе отправилась домой, но что-то телефон ее не отвечает. Я заспешил домой, тут же Ира перезвонила опять: мама взяла, наконец, трубку.