Я закрываю дверцу и обхожу грузовик. Машина подъезжает, притормаживает и останавливается прямо у начала проезда. Я бросаю на нее взгляд – это патрульная машина Грэйди. Он опускает окно, и я подхожу ближе.
– Долгий вечер? – спрашивает он, наклоняясь на пассажирское сиденье, чтобы лучше увидеть меня с водительского места.
Я оглядываюсь на Николь в кабине и снова перевожу взгляд на него.
– Ну да. Только закрылся. Ты до утра?
Он приглушает радио.
– Уитни взяла еще дежурство в больнице, так что я пока буду по ночам. Мне нравится. Все спокойно.
Я стучу по капоту и отхожу.
– Рад слышать. Пойду. Увидимся завтра на поле?
Грэйди замечает, что что-то происходит. Обычно я не так быстро сворачиваю беседу. Он наклоняется вперед, оглядываясь по сторонам и пытаясь разглядеть, кто у меня в грузовике. Шагнув вправо, я перекрываю ему обзор.
– Доброй ночи, Грэйди. – И указываю на дорогу, давая понять, что он может продолжить патрулирование.
Он ухмыляется.
– Ага. И тебе.
Я не пытаюсь ее спрятать. Но я просто знаю, что жена Грэйди – сплетница, а мне не хочется завтра же стать предметом всеобщих обсуждений.
Я забираюсь в кабину. Она сидит, подняв ноги на панель, и смотрит в окно, избегая встречаться со мной взглядом. Мне не хочется, чтобы она испытывала неловкость. Это последнее, чего я хочу. Я наклоняюсь к ней и заправляю ей за ухо прядь волос.
– Все нормально?
Она кивает, но кивок получается вымученным.
И улыбка тоже.
– Я живу возле «Сефко».
Это заправка почти в четырех километрах отсюда. Она говорила, что живет близко, но четыре километра ночью – это совсем не близко.
– «Сефко», которая на Бельвью?
Она пожимает плечами.
– Наверное. Я не знаю названий всех улиц. Я только сегодня туда переехала.
Тогда понятно, почему я ее не знаю. Мне хочется спросить что-то вроде: «Откуда ты? Что привело тебя сюда?» Но я молчу, потому что мне кажется, она не желает отвечать ни на какие вопросы.
Четыре километра без пробок – это всего пара минут, а пара минут длятся совсем недолго, но и они могут показаться вечностью, если ты в грузовике с девушкой, которую почти трахнул. И это не был бы хороший секс. Это почти наверняка был бы быстрый, липкий, эгоистичный – ей-бы-он-точно-не-понравился – секс.
Я хочу извиниться, но не уверен, за что именно, и боюсь, что она подумает, будто я о чем-то жалею. Я-то жалею только о том, что везу ее домой, а не к себе.
– Я живу здесь, – говорит она, указывая на «Райские апартаменты».
Я нечасто бываю в этой части города. Она в другой стороне от моего дома, и я редко езжу этой дорогой. Я, честно говоря, думал, что это здание уже снесли.
Я въезжаю на парковку и собираюсь заглушить мотор и открыть для нее дверцу, но она выскакивает из грузовика еще до того, как я поворачиваю ключ.
– Спасибо, что подвез, – говорит она. – И… за кофе. – Она захлопывает дверцу и поворачивается, чтобы уйти, как будто мы так сейчас и расстанемся.
Я распахиваю свою дверь.
– Эй. Погоди.
Она останавливается, но не оборачивается ко мне, пока я не догоняю ее. Она стоит, обхватив себя руками, закусив губу, нервно почесывая плечо. И переводит на меня взгляд.
– Можешь ничего не говорить.
– В смысле?
– Ну… Я же знаю, что это было. – Она машет рукой в сторону грузовика. – Можешь не просить мой телефон, у меня все равно его нет.
Откуда ей знать, что это было? Я и сам этого не знаю. Мой мозг все еще пытается осознать хоть что-нибудь. Может, надо спросить у нее.
