Нараяне не снилось - страница 3

Всё, я с энтузиазмом погрузился в ожидание, смакуя процесс подготовки. Предвкушение отдыха от уличного ада меня пленило, так хотелось чего-то непривычно нормального. Несмотря на то, что моя кандидатура залётчика была под большим вопросом, чемоданные настроения не покидали ни на минуту. Игорёна сказал своим, что его этим летом в армию забирают, и устроил полноценные проводы. Родители и девушка не отличали стройотрядовцев от солдат, поэтому пранк удался.

Итааааак… Ожидательно-подготовительные настроения длились недолго. Впереди было целое лето свободы, сумасшедшей романтики, природы, тепла во всех смыслах и просто сногсшибательных впечатлений.

Намутив несколько блоков сигарет и кинув их в чемодан, одолженный у старшей сестры, я так торопился сбежать в эту новую жизнь, в далёкие края, что, витая в мечтах, положил мокрую шерстяную кофту в пакет и со всеми вещами утрамбовал в чемодан. Помню, каков был сюрприз, когда, открыв свой багаж, я, мягко говоря, удивил свою первую любовь ароматами, далекими от Chanel… Зачем я вообще взял шерстяной свитер туда, где все ходят в майках и трусах, да ещё и не успев его высушить?!

По одним только Вишну понятным причинам была куплена бутылка шампанского, наверное, мне хотелось добавить символизма, чего-то волшебного, незабываемого. Да нифига! Просто я увидел в фильме «Бриллиантовая рука», как таксист пил из горла, а остатками освежал шею, словно одеколоном – нативная реклама, видимо, сработала. Самое главное – это был первый опыт: без родителей, на поезде, что само по себе уже особенное приключение со специфическим запахом, стуком колёс и горячими пирожками на станциях. Всё это гораздо круче, чем современные лайнеры и прочий all inclusive. Ещё одна загадка Пуанкаре – это та-дам!.. к шампанскому я стащил у старшей сестры два хрустальных фужера, непостижимо для каких целей, но впоследствии они сыграли свою роль!

День отъезда настал. До вокзала я добирался на трамвае, вспоминая, не забыл ли чего важного. “Жиза”, сказал бы любой начинающий путешественник. В салоне вагона было наклеено много рекламных объявлений, они пестрили разнообразием и красками. Тут было всё: и ярмарка одежды, и распродажа саженцев, и школьная форма для младших классов, и приглашения на семинары, в секты… Секты, они просто хлынули в атеистическое постсоветское пространство, заполняя религиозный вакуум. На одно такое объявление я обратил внимание. Оно было ярким, и, казалось, ветер из окна анимирует его индийскую картинку. Надпись гласила что-то вроде: «В ДК им. Лаврова открываются лекции на санскрите. Тема: “Материальные и духовные миры”. Приглашаются все полубоги и живые существа». Спикером был заявлен некий Нараяна. Ну, конечно, в душе я с этого орнул. Я с недоверием относился к религии, тем более, когда вокруг расплодился миллион сект. Краем глаза смотря в окно, я заметил, как чёрная кошка аллюром перебегает дорогу наперерез курсу моего трамвая, и это меня жёстко напрягло, в такие приметы я верил, и основания на то у меня были. Тем более кошка оказалась непростой: она то исчезала, то появлялась в реальности. Киса была в так называемой суперпозиции: она одновременно и была, и не была в этом мире… Предчувствуя шлаковость ситуации, что сейчас произойдёт переход дороги чёрной кошкой, я соскочил с сиденья, ругаясь: “Ну, что, Нараяна, если ты существуешь, ты допустишь такое прямо сейчас, перед поездкой?!”. Котейке оставались считанные метры, она ускорялась, перейдя на прыжки. В ту же секунду перед трамваем образовался энергетический прозрачный тоннель, он сверкал и переливался, как бензин в луже. Трамвай влетел в него как раз в том месте, где котофея Шрёдингера должна была пересечь рельсы. Я даже не удивился: так был увлечён демонстрацией средних пальцев обеих рук сидящей перед рельсами обломавшейся кисе. Прямо у неё перед мордой потрескивало силовое поле, а я избежал ну ооочень плохой приметы – это было близко к религиозному экстазу. Даже не обратив внимания на всю мистику ситуэйшена, я гордо вышел из вагона на станции “Вокзал железнодорожный”.