Через пятнадцать минут перемотки я вижу, как в здание входит обычный столичный щегол, садится в кресло лобби и полчаса ждет кого-то.
Моя Надя выходит в лобби. Хмырь тут же преграждает ей дорогу!
Жаль, звука не слышно, но мажор галантно предлагает ей локоть и выводит из здания.
Просмотр наружных видеокамер не дает мне нужного результата — на них из-за дальности и плохого освещения не видно, садится ли Надя к нему в авто.
Я начинаю за нее волноваться…
НАДЯ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ???
Сам «Сноб» уже закрыт, и я не могу расспросить кого-либо из сотрудников про Надиного кавалера.
Мои бесчисленные звонки также не приносят результата:
АБОНЕНТ НЕДОСТУПЕН!
Мне не верится, что моя Надюха — Трусиха с большой буквы — рванула одна в столицу.
ДОКАЗАТЬ КОМУ? ЧТО?
После законченного юрфака в Снегурге я сознательно поступил в Полицейскую Академию в Снегве, с отличием закончил ее и сейчас третий год работаю старшим лейтенантом.
Моя поездка в так называемый «Котельник» — неблагополучный бедный район, куда заселилась Надя, не принесла новых известий.
Баба Нюра и Теодора Царькова ничего не слышали про Надю!
В полвторого ночи я звоню тете Люде, отчитываюсь и обещаю организовать поиски ее дочери, если завтра она не явится на работу.
Дома я с трудом засыпаю…
Перед глазами то и дело встает моя Надя. Наши веселые и душевные посиделки с гитарой и настолками до утра в одной общаге в Снегурге. Походы в кино. Поездки в горы. Незабываемое выступление в университетском КВН.
Нас столько всего связывало!
КУДА ВСЕ ДЕЛОСЬ?
Жизнь развела нас в разные города…
Но сейчас Надя снова рядом — в одном городе?!
С мыслей о ней я, как всегда, рано встаю и еду на работу.
Ближе к обеду отмечаю свое отсутствие на два часа и выезжаю к «Снобу», где надеюсь найти ее.
Мой пульс почему-то ускоряется, когда я поднимаюсь в лифте на двадцатый этаж…
Удостоверение и дежурная фраза легко пропускают внутрь ‘логова льва’.
Некая расфуфыренная в пух и прах Вера Владимировна Иванова любезно провожает меня в конец кудахтующего ‘курятника’.
НАДЯ, КУДА ТЫ ПОПАЛА???
Я подхожу к крайнему столу в конце ряда и вижу перед собой толстый букет одурманивающих ароматом, белоснежных лилий.
Символ чистоты и невинности.
Я прочищаю горло, сбавляя волнение, прежде чем строго спрашиваю:
— Надежда Леонидовна Филатова?
9. Глава 9. НАДЯ
Меня только что грубо послали на мужской половой орган и сбросили мой звонок.
Я с трудом прихожу в себя от шока и очередного фиаско, как слышу над собой глубокий баритон того, кто всегда молча выслушает и лаконично рассудит вместе со мной мои напрасные страдания:
— Надежда Леонидовна Филатова?
— МИШКА?! — не верю я своим глазам, когда выглядываю из-под пышного букета из ста штук белых лилий — М-И-И-Ш-А!!!
— Н-А-А-Д-Я!!!
Я три раза громко чихаю, прежде чем встаю, секунды колеблюсь, но бросаюсь ему на шею.
— Будь здорова, — желает он мне, отодвигается и осматривает всю, как будто я только что вернулась с войны целая и невредимая.
Женщины-коллеги за другими столами вытягивают шеи за низкими ширмами или приподнимаются с мест и с любопытством смотрят в нашу сторону.
— Как насчет обеда со мной?— спрашивает Миша, не обращая внимания на сотню глаз, обращенных на нас.
— Не могу, — сажусь я обратно и уже выискиваю себе новую жертву для моего спам-звонка, как чувствую его горячее дыхание на своем затылке и вижу его обе руки, опустившиеся на стол по краям от меня.
