– О’кей.
– Почему ты… – начала я выговаривать брату, но меня прервали.
– Привет, красавчик, – проговорила девица с длинными светлыми волосами и голубыми глазами, обращаясь к Бишу. И подошла к нему. – Не танцуешь?
– Нет, – он неловко переступил с ноги на ногу.
– Это почему же? – рассмеялась она. – Не хочешь потанцевать со мной?
– Мне и здесь хорошо, спасибо.
Е-мое… Теперь еще разбираться с этой подростковой белибердой, а мне надо присматривать за Мэгги.
– А-а, – разочарованно протянула блондинка. – А! Вы вместе?
– Нет. Мне просто не хочется танцевать, но благодарю.
– О’кей, – она пожала плечами и повернулась уходить.
Ни фига себе, давненько я так носом об асфальт не получала.
– Ты что, Биш! – возмутилась я. – Разве можно быть таким грубым? Она же подошла по-простому. Ей действительно хотелось потанцевать.
– А я не хочу.
– Но ты не должен был разговаривать так резко.
– Да, ты, наверное, права, – подумав, согласился мой брат.
Вернулся Калеб, принес три стакана с напитками.
– Биш, я взял тебе пепси. Думал взять пиво или…
– Я не пью пиво.
От него люди делаются неприятными и злыми.
И тут меня снова осенило. Нахлынули его память и мысли и оттеснили мои собственные чувства.
Тогда все вставало на свои места.
Биш был нежеланным ребенком, всегда. От него исходили одни неприятности, стресс. Он вызывал желание напиться, подраться, нагадить, оскорбить. Куча разных опекунов и воспитателей брали его к себе в дом. Куча людей унижали, били его и не считали за человека. Что он им сделал, кроме того, что родился на свет?
Биш стал считать себя ненормальным, приносящим беду и разлад. Его отец сейчас сидел в тюрьме за изнасилование и убийство, а мать в течение семи лет каждый день его била. Память об этом преследовала Биша повсюду. Над ним словно висело проклятие.
Он не пил, старался быть добрым и справедливым. Пытался оберегать тех, кого любил, – тех людей, которые первыми проявили о нем заботу и стали обращаться по-человечески.
А потом ушла мама.
Моя мама.
Он разрушил мою семью, как разрушал все, к чему прикасался. Вот почему у него не было девушки.
Биш решил, что у него порченая кровь. В его венах текла нездоровая, грязная кровь насильника и убийцы, и он боялся, что принесет несчастье своим близким. Поэтому Биш всерьез не знакомился с девушками, за исключением Джен, но и это считал ошибкой. Он старался выбросить ее из головы и не собирался менять решение. Он никогда никого не полюбит, не женится, не заведет детей. Таким образом проклятие и дурная кровь останутся только в нем.
Я отпрянула назад и поняла, что это Калеб вернул меня к реальности, положив руку на шею. Он повернул меня, и я поняла, что плачу. Калеб не хотел, чтобы Биш это заметил.
– Ты как?
– Нормально. – Я вытерла лицо. – Со мной все в порядке. Просто не знаю, как быть с Бишем.
– Знаю. Извини.
Я хотела тут же поговорить с Бишем. Убедить, что он ни в чем не виноват, что я доверяю и люблю его. Но не смогла.
Я слышала, как Биш уходит, повернулась и удержала его за руки.
– Ну, со мной-то ты потанцуешь?
Биш глянул на меня:
– Думаю, Калеб сам захочет потанцевать с тобой, и мне нечего путаться под ногами.
– А я хочу, – я схватила его за руку и потянула, – хочу потанцевать с тобой.
Биш посмотрел на Калеба, тот пожал плечами и улыбнулся:
– Давайте. А я пока допью свою содовую.
Я довела брата до конца пирса, туда, где все танцевали. Он танцевал очень неплохо. Я же была неуклюжей, то и дело сбивалась, но все равно танцевала. Мне очень нравилось. Биш веселился, шутил, в общем, получал настоящее удовольствие. Он вертел меня, перегибал, дурачился, и я постоянно смеялась.
