– Иосиф Яковлевич, – легкий поклон, затем тяжелый вздох и недоумение в голосе: мне сегодня звонили. Некий молодой человек представился наследником господина Жоржа, требовал предоставить отчетность по магазину.
– Я не звонила, – спокойно сказала Марта и посмотрела в глаза управляющему, – отчетность можно предоставить только налоговой проверке и аудиту, который я назначу, как только Вы убедитесь в моих правах на эту собственность.
Тяжелая папка легла на прилавок, замочек вжикнул, и Марта снова занялась кофе. В папке были нотариально заверенные копии. Оригиналы мирно почивали в сейфовой ячейке банка вместе с частью наличности, которую Марта сняла со своего нового счета.
– Минутку! – бодрый мужчина вынул из кармана футляр, протер и надел очки, а потом взялся за бумаги.
Повинуясь привычке, Марта сложила в папку не только дарственную на галерею и отдельную бумагу на каждый свой портрет, но и диплом искусствоведа, отзывы с выставок и каталоги и сертификаты. Все было изучено самым внимательным образом, пока новая хозяйка бродила среди полок, с интересом рассматривая товары.
– И что же Вы планируете делать с магазином? – наконец спросил Иосиф Яковлевич, снимая очки.
– Ничего, – пожала плечами Марта, – проведу аудит, проверю поставщиков и доходность, попробую привлечь внимание к галерее, возможно, предложу владельцам картин Жоржа устроить маленький вернисаж в память о нем. Но это все не сейчас, – она склонила голову на бок, – я работала без отдыха пятнадцать лет и теперь просто хочу понять, кто же из меня получился.
– Значит, старый Иосиф пока будет нужен, – задумчиво произнес мужчина.
– Несомненно, – Марта криво улыбнулась, чувствуя, как отступает бравада, и снова накатывает липкий страх.
– Я рад. Вам удалось почти невозможное – превратить Жоржа в художника имя которого знают, так что эти портреты лишь малая часть того, что он мог Вам дать.
– Мне достаточно, – пожала плечами Марта, и протянула мужчине пустую чашку: – можно еще кофе? Что-то меня знобит.
После второй чашки управляющий сообщил, что в магазине есть отдельная папка, куда складывают предложения по продаже портретов.
– Господин Жорж не хотел продавать серию, – спокойно информировал управляющий, – но вдруг Вас что-то заинтересует.
Марта взяла папку и углубилась в нее, склонившись почти под высокую стойку. Звякнул колокольчик, в помещение ворвался звук дождя и послышался стук подкованных ботинок:
– Йосиф Иаковлевич, – мягкий акцент выдавал приезжего, – Вы подумали над моим предложением?
– Дариан Борисович, – управляющий был так же любезен, – я сообщил о Вашем желании владельцу картин, но ответа пока не получил.
– Очень жаль, – ботинки застучали в направлении галереи, и Марта подняла глаза, рассматривая незнакомца.
Увидела светлые джинсы, светлую рубашку с короткими рукавами, седые волосы и общую сухощавость фигуры.
– Кто это? – спросила у Иосифа Яковлевича.
– Один из тех, чье предложение лежит в этой папке, – кивнул управляющий. – Не самое роскошное, но господин Эрус желает приобрести ваши портреты для галереи реалистичного искусства в Лондоне.
– Жорж знал? – чуть резко спросила девушка.
– Конечно, в папке лежат те предложения, ответы на которые уже получены, – напомнил Иосиф.
Девушка потерла висок: привычка хвататься за любое предложение, рассматривать, насколько оно выгодно для Жоржа и, наконец, выносить на его суд. Но теперь это ее собственность и нужно думать о выгоде лишь для себя. Как…непривычно! Пока Марта раздумывала, не пойти ли ей пообщаться с господином Эрусом, в магазин зашли туристы, управляющий отвлекся, и, когда она подняла голову, светлая рубашка мелькнула уже в дверях. Что ж, может, оно и к лучшему.
