– Вот что, Маруш, – перебил он меня. – Помолчите немного. Мне совсем не нравится ваш рассказ.
Я судорожно выдохнула и стиснула зубы.
– Не вздумайте реветь. Объясните, как до вашей деревни ехать. Я на обратном пути взгляну на вашу мать.
– У меня денег нет, – шмыгнула носом я.
– Это я уже понял.
Словно гора упала с моих плеч. Глотая слезы, я отвернулась. И кому мне возносить благодарственные молитвы за эту чудную встречу?
Между тем доктор Пиляев замолчал угрюмо, наверное, уже жалея о порыве милосердия, но мне было все равно. Он обещал – значит, есть надежда. Если мать выздоровеет… Клянусь, я буду самой нежной и послушной дочерью!
***
Дом Долоховых впечатлял своей гармоничностью. На Юге я прежде не видывала таких усадеб. Наши дома или из дерева, или с каменным подклетом, балконами и широкими окнами, высокие и светлые. Здесь же было двухэтажное здание с большим полукруглым крыльцом, белыми стенами и простыми ставнями, выкрашенными в голубой цвет. Настоящая черепица на крыше, окна узкие, но их много.
– А вы всегда сами правите лошадью? – полюбопытствовала я, легко спрыгивая с “эгоистки”.
– Всегда, – удивленно взглянул на меня Пиляев, достав из-под сидения медицинский саквояж. – А как иначе?
– Вам кучер нужен. Вон сколько ехали, устали, верно?
– Я привык.
– И все же не пристало, чтобы у лекаря дрожали руки.
Пиляев выразительно закатил глаза, но сдержался. Пробормотал только:
– Какое ценное замечание. И что бы я делал без ваших советов?
Это он мягко. Мне следует держать язык за зубами, иначе могу и подзатыльник схлопотать. Забыла, что теперь я мальчик. А мальчикам спускают куда меньше.
Пиляев зашел в дом, а я осталась топтаться у крыльца. Храбрость меня покинула. Что я скажу Долохову? Как докажу, что чего-то стою?
– Эй, малый, – окликнул меня бородатый мужик, распрягающий лошадь Пиляева. – Ты вообще чей?
– Свой собственный, – прикусила я губу и спрятала руки в карманах. – Хотел с Долоховым поговорить, на работу к нему проситься.
– Так чего ворон считаешь? В дом зайди. Или ты думаешь, что Казимир Федотович тебе навстречу выйти должен?
Что ж, поддержка конюха (или кто он там) меня немного успокоила. Каков хозяин, таковы и домочадцы. В шею не погнали, не обругали – и это о многом говорит. Значит, к людям здесь ласково относятся, без чванства.
Поднялась на крыльцо медленно, все еще нерешительно. Постучала в дверь. Постояла, раскачиваясь с пятки на носок. Ой, зря я сюда явилась. Сейчас меня прогонят взашей.
Неожиданно дверь распахнулась, и передо мной предстала высокая и очень красивая девушка. Как принцесса из сказки. Синие глаза, нежный румянец, золотые локоны. Мне никогда не стать такой. Будь я столь красива, то вышла бы удачно замуж и решила бы разом все проблемы. Впрочем, судя по белому в желтую полоску платью с кружевным воротничком и жемчужными пуговками, особых проблем у девушки не было. Во всяком случае, финансовых.
Однако я даже не удивлена, что у самого богатого человека на Юге такая супруга. Он может позволить себе все самое лучшее.
– Мальчик, тебе чего? – ангельским голосом пропело неземное создание. – На нищего ты не похож, на голодающего тоже. Зачем пришел?
– Работу ищу, – сглотнула я, тараща глаза на брошку возле кружевного воротничка. Там что, настоящие бриллианты? Ну конечно, настоящие. Вряд ли жена Долохова дома носит поддельные.
– А, садовником? Мы искали садовника, – кивнула красавица, чуточку покраснев. – Но уже осень. Приходи весной.
