Проехав за «Мерседесом» пару миль, Монтойя включил мигалку и сирену. Автомобили, отделявшие их от «Мерседеса», мало-помалу освобождали путь, и наконец «Мерседес» сбросил ход и остановился на обочине. Монтойя и Агилар вылезли из машины и подошли к нему с обеих сторон.
Водитель покинул «Мерседес», не дожидаясь их подхода – высокий, крепкого сложения, с круто выпяченным подбородком, словно демонстрирующим, что он ничего не боится. С его стороны был Монтойя, Агилар с другой.
– Какие-то проблемы, офицеры? – осведомился водитель. – Вам известно, кто мой пассажир?
– Известно, – отрубил Монтойя. – Потому-то мы и здесь. Не прогуляться ли тебе пешком?
– Пешком?! – с негодованием переспросил водитель. – Я за него отвечаю! Я…
Выхватив пистолет из кобуры, Монтойя приставил его к массивному подбородку.
– Тогда выбирай. Либо прогуляйся, либо твои близкие будут собирать твой череп в кювете по кусочкам.
Казалось, водитель так и лопался от желания высказаться, но не осмелился, а просто стремительно развернулся и зашагал по дороге.
Пассажир «Мерседеса» смотрел, как уходит водитель, с боровшимися на лице замешательством и страхом. Распахнув заднюю дверцу, Агилар скользнул внутрь.
– Послушайте! – взбеленился старик. – Это моя машина! Это мой водитель! И…
– Мы знаем, кто вы, судья Молина. Не волнуйтесь, ни вы, ни ваш водитель не пострадаете, если только пойдете нам навстречу.
– Пойти навстречу? На вас форма полиции. Вы ездите на полицейской машине! Вы что, работаете на медельинский картель?
Агилар видел эти слова, замусоленные газетами, но в лицо ему их высказали впервые. Медельинский картель. Звучит очень по-деловому, подумал он.
И предпочел пропустить вопрос мимо ушей.
– Вы ведете дело против человека по имени Алехандро Коста. Он невиновен.
– Виновен или нет, не мне решать, – возразил судья. – Это дело присяжных.
– Быть может, обычно, – отозвался Агилар, – но не на сей раз.
Дверца с другой стороны от судьи Молина открылась, и внутрь забрался Монтойя. Судья передвинулся в центр, не желая касаться ни того, ни другого. Агилар видел, что его водитель, уже отошедший на целый квартал, продолжает шагать.
– Мы не просим, судья Молина, – проговорил Монтойя. – Мы объясняем вам, как это будет. Как должно быть.
– А если я откажусь?
– Сами видите, как легко до вас добраться, – вступил Агилар. – Понятное дело, мы знаем, где вы работаете. Знаем, где вы живете. Знаем, где делает покупки ваша жена Сильвия. Знаем, по какой дороге ваши дочери ходят в школу. Знаем, где квартира вашей любовницы.
– На вашем месте, – подхватил Монтойя, – я бы не отказывался.
– Это очень скверная мысль, – присовокупил Агилар. – И дорого вам обойдется.
– Дорого?
– Принятие верного решения может быть весьма финансово прибыльным для вас. Неверное – и могут пострадать люди. Верное – и люди обогатятся. Совсем не сложно.
– Вы, преступники, думаете, что можете распоряжаться приличными, законопослушными людьми. Что ж, я этого не потерплю! Я… – он вдруг осекся. Наверно, подумал Агилар, переваривает то, что ему рассказали о его частной жизни – жене, дочерях и любовнице. Раз им все это известно, значит, безопасности для него нет нигде. Вероятно, думает и о деньгах.
– Невиновен, – повторил Агилар. – Недостаточность улик, недостоверные показания свидетелей.
– Честно говоря, обвинение представило это дело спустя рукава, – произнес Молина.
– Вот и я так думаю, – поддержал Агилар. Он не присутствовал ни на одном из слушаний и не слыхал никаких отчетов о них, но хотел ободрить судью.
