Посмотрев на часы, он понял, что поработать с документом ему уже не удастся. Обеденное время подходило к концу, и дипломат решил записать только что произошедший случай в журнал рапортов, как того требовала от дежурного соответствующая инструкция.
Перечитав написанное, где были указаны суть происшествия, имена и фамилии его участников, время поступившего звонка и все номера телефонов, Виктор убрал журнал в стол. «Чем только не приходится заниматься. Вот уж поистине – дочка маме не звонит, так поможет в этом МИД», – мысленно скаламбурил Виктор, снискавший в посольстве славу эпиграммиста, иногда выдававшего очень точные, сатиричные, а главное – красивые четверостишья.
В это время в кабинет вошла вернувшаяся с обеда сотрудница протокольного отдела.
– Как дела? – поинтересовалась она у дежурного.
– В целом все нормально. Неоконченных дел и поручений вам не оставил. Был тут один звонок, но я все решил. Если интересно, можете в журнале почитать, – ответил дипломат.
Женщина достала из стола большую тетрадь в кожаном переплете и углубилась в чтение. Виктор решил дождаться ее реакции.
– Господи, Витя. Чем ты тут занимался? – с возмущением высказала она свое резюме. – Надо было сразу подальше послать эту взбалмошную мамашу! Мало тут этих профурсеток из России понаехало в поисках счастья? И что теперь, каждой будем сопли вытирать?
– Зря вы так, – возразил дипломат. – Вы-то своей дочке, небось, по пять раз в день звоните и если долго не отвечает, начинаете теребить знакомых, соседей, подруг. Разве нет?
– Ну ты и сравнил! – с возмущением в голосе ответила сотрудница протокола. – Моя дочка не чета этим бл… м! Она уже работает на очень приличной должности в весьма респектабельном коллективе! А эти – понаехали сюда со всей России. Будто им тут медом намазано. В какой приличный ресторан не зайдешь, везде ноги на сцене задирают, да потом себя предлагают клиентам, что побогаче. Моя б воля, я бы давно их всех отсюда депортировала! Куда только местные власти смотрят!
Поняв бесперспективность дальнейшего разговора, Виктор покинул помещение, подумав: «Вот так и живем – все что мое – респектабельно, а все что не мое – это гадостное не наше». Простая философия. Тонуть будут – руку не подадут дабы ноги собственные не замочить. И что интересно, чем более хорошо человек начинает жить, тем более пакостно он относится к окружающим».
Остаток дня он провел в кабинете, «рихтуя» проект будущего соглашения. В итоге все вроде бы получилось, как надо. «Однако, – решил дипломат, – не будем торопить события. Пусть начальство думает, что я при деле, а высвободившееся время можно будет посвятить семье. Не каждый день она в полном составе собирается!»
После окончания рабочего дня, Виктор обозначился в отеле протокола и убедившись, что острой нужды в нем нет, пошел к дежурному коменданту.
– Борис, переключи, пожалуйста, городские телефоны на себя, – попросил он своего напарника по предстоящей ночи, – сейчас вряд ли кто звонить уже будет. А я своих в ближайший ресторан отвезу, так сказать, на семейный ужин. Если будут искать, скажи, мол, где-то здесь. Я на мобильном буду, тут недалеко – десять минут, и я на месте.
– Нет проблем, Виктор Михайлович, прикрою, удачно вам посидеть!
– Спасибо, Боря, воздастся тебе! – поблагодарил понимающего коллегу дипломат и вышел на улицу, где возле машины его уже поджидали супруга и дети.
