Семен добился, хотя садистом и не был. Наверное, это можно было назвать «выработкой условного рефлекса». В другом мире такой воспитатель за свои методы немедленно оказался бы за решеткой. Здесь детям было некому жаловаться. Зато уже через неделю они могли некоторое время смирно сидеть и слушать, что им говорят.
Для начала Семен объявил «закон молчания» – ни слова на родном языке! Ни днем, ни ночью! А как же общаться? Запоминайте русские слова! Учитель будет находиться рядом с вами круглые сутки и, если он услышит хоть одно нерусское слово… Вы уже знаете, что тогда будет! Далее: «класс» делится на четыре группы. Члены группы вместе едят, спят, выполняют задания и проводят свободное время. В составе группы, разумеется, ни одного соплеменника, так что родной язык не понадобится.
Выдержать такой режим, наверное, труднее всех было самому Семену – он был и учителем, и надзирателем, и палачом в одном лице. А ведь наказание за нарушение должно быть неизбежным – иначе его эффективность теряется. Когда становилось совсем уж туго, Семен вспоминал былые битвы – хруст костей, запах человеческой крови – и ему становилось немного легче.
Наверное, он стартовал слишком «круто», но перед ним были не изнеженные дети XXI века. Ни один из них не впал в ступор, не заработал нервного расстройства. Через месяц режим, казалось, стал для них нормой жизни, и Семен двинулся дальше – мелкая графика на бересте. Сначала крючки и палочки, потом буквы и цифры. Группы соревнуются друг с другом. Самое тяжкое преступление – не помочь члену своей группы или обидеть его. Ты хочешь быть лидером? Пожалуйста! Если ты считаешь себя сильнее или умнее кого-то, значит, должен о нем заботиться, отдавать самый вкусный кусок и уступать удобное место!
Примерно еще через месяц Семен ввел уроки физкультуры, лепки и рисования, а также стал регулярно проводить коллективную уборку территории и походы в лес за дровами. Он начал уже время от времени улыбаться и даже шутить с учениками – считал, что может себе позволить такое.
Во время очередной оттепели в форте появился Эрек – соскучился, вероятно, по Семхону и Ветке. Семен хотел было объяснить детям, что большой волосатый дядя очень злой и страшный, но вовремя спохватился: поверить в это при близком знакомстве с питекантропом невозможно. Эрек пытался играть с детьми в некое подобие футбола – веселья было море, и он смеялся громче всех. Потом перерыв кончился, и Эрек вместе со всеми дружно направился в класс, где вознамерился сесть «за парту». Удивительно, но это ему удалось, правда, остальным пришлось изрядно уплотниться. Что делать в такой ситуации, Семен не знал: питекантроп здесь явно лишний, но выгонять жалко – стоит лишь взглянуть на его довольную рожу. В общем, урок Семен повел обычным порядком – в этот раз они проходили сложение и вычитание. Желающие отвечать на вопрос поднимали руку и, получив разрешение, вставали с места. Понаблюдав эту процедуру и, конечно, не поняв ее смысла, Эрек тоже стал тянуть вверх свою огромную волосатую лапу. Семену не осталось ничего другого, как «вызвать» его – не объяснять же детям, что дядя просто шутит. Довольный Эрек собрался встать и ответить, сколько будет семь минус три, но ничего не вышло – заклинился. Столы и лавки не были, конечно, прибиты к полу, но изготавливались они в основном с помощью топора и без гвоздей, так что всевозможных перекладин и раскосов, привязанных ремнями, в них хватало. Семен не удержался, и ученики впервые увидели своего грозного учителя смеющимся по-настоящему. В общем, перемену пришлось объявить досрочно. Впрочем, не имея часов, Семен это всегда делал на глаз – когда замечал у детей признаки утомления.
