Народ Моржа - страница 25

Смеяться над мастером Семен не стал, но счел своим долгом сказать:

– Зря стараешься. Эта штука работать не будет, и магия тут не поможет.

Неандерталец поднял голову, посмотрел на Семена и коротко объяснил, что целью его деятельности является не изготовление приспособления для поражения мишени на расстоянии, а точное повторение предмета, указанного начальством. Что с этим дубликатом будет делать тирах (то есть Хью), его нисколько не интересует. Но даже если бы и интересовало, он не понимает, как два одинаковых предмета могут обладать разными свойствами. Если, конечно, не вмешается чье-нибудь колдовство.

– Колдовство не вмешается, – усмехнулся Семен. – Просто не получится точного повторения, потому что вот эта штука у тебя серая с желтизной, а должна быть просто серой. Здесь, на прикладе, должен быть след от сучка, а у тебя его нет!

– Это так… – признал неандерталец и надолго задумался. Потом встал на ноги, вздохнул и забросил почти готовое арбалетное ложе далеко в кусты. – Придется новое делать. Хорошо, что ты сказал – тирах злой.

– Другого у меня для вас не нашлось, – пожал плечами Семен. – Пойди и найди эту штуку. Я ее заколдую, и она станет лучше настоящей – так тираху и скажешь. Где он, кстати?

Дело кончилось тем, что с первой же оказией из поселка лоуринов был доставлен старый – самый первый – Семенов арбалет. Тот, из которого он когда-то умудрился добить раненого мамонта. За годы без работы оружие пришло в такое состояние, что легче было сделать новое, чем его починить, но Семен решил, что в качестве образца оно сгодится. Ему пришлось долго объяснять, что лишние отростки на рогах, из которых сделан лук, решительно никакого значения не имеют – ему просто нечем было их отрезать. В общем, не прошло и двух-трех месяцев, как первый самострел неандертальского производства был готов. Хью, конечно, вознамерился забрать его для личного пользования. Семен не возражал – в неандертальские дела он старался вмешиваться как можно реже, но посоветовал заставить «мастеров» изготовить для себя более компактный экземпляр, который можно таскать на ремне за спиной, а не взваливать на плечо как бревно. Такой самострел был сделан и постоянно теперь красовался за спиной Хью, так что его фигура издалека казалась чрезвычайно широкоплечей. Как-то раз Семен ехидно поинтересовался, снимает ли он его на ночь и во время соития со своими многочисленными женщинами. Юмора воин не понял и честно ответил:

– Иногда.

Среди тех – первых – неандертальских беженцев детей было очень мало. И не потому, что от голода они умирали первыми – в былой современности есть красивый научный термин «каннибализм», а в данном случае это можно было назвать «эндоканнибализмом». Поедание собственных сородичей имело, конечно, не столько гастрономическую, сколько мистически-магическую подоплеку, но разбираться в ней Семен не желал. На Дыньку он обратил внимание, когда тот полуголый стоял на снегу, сосал грязный палец и завороженно смотрел, как взрослые пытаются освоить волшебный предмет, который далеко бросает маленькое копье. В отчаянии от бестолковости неандертальских мужчин, Семен подозвал мальчишку и вручил ему взведенный арбалет. Единственный из всех, тот взял незнакомый предмет без страха, а объяснения понял с первого раза. Три болта вонзились в бревна мишени рядом друг с другом.

Тот арбалет был сделан Семеном для себя, и тетива натягивалась тремя движениями рычага. Освоить эту операцию взрослым оказалось не по силам – им легче было согнуть стальной лук руками – а вот мальчишка научился почти сразу! Поощрить юный талант Семену было нечем, и он подарил ему имя или кличку. Почему Дынька? Ну, вроде бы череп у паренька был чуть длиннее обычного, а если честно, просто ничего другого с ходу не придумалось. Подарок оказался царским – мальчишка решил, что могучий бхаллас удостоил его благосклонности и причинять вред не будет. С тех пор он ходил за Семеном как собачонка, но, в отличие от последней, внимания к себе не требовал. Когда же началось строительство форта, мальчишка постоянно крутился на стройплощадке и даже пытался помогать взрослым, чего неандертальские дети никогда не делали. В общем, Дынька прижился на левом берегу. Его присутствие в форте однажды спасло жизнь Семену, да и еще многим. В магической схватке двух колдунов Семенов дух-помощник оказался сильнее – он без промаха метал со смотровой площадки вполне материальные болты.