Моника кивает:
– О да. Конечно, не Трей Мэтьюс, но очень симпатичный.
– Не знаю. – Я тут же поднимаю руки, потому что она смотрит на меня, как на безумную. – Хорошо, признаю, Дерек довольно привлекателен, если тебе нравится такой калифорнийский стиль – полу-серфингист, полуковбой, но это совсем не мой типаж.
Я опускаю глаза на свой чарм-браслет, память о бойфренде. От меня не ускользает тот факт, что мы не общались с пятницы, с того момента, когда он высадил меня возле дома. Не могу сказать, что сильно скучаю. Не знаю почему, но это так, хотя и странно. В последние несколько дней меня закрутило в водоворот перемен, и чувство такое, будто я стараюсь их осмыслить, но продвигаюсь недостаточно быстро, как при замедленной съемке.
– Так что там у вас с Лэндоном? – спрашивает Моника. На лице сочувствие, словно я могу в любую секунду потерять самообладание и разреветься. Мне же больше хочется кричать что есть сил. – В пятницу мне даже показалось, что вы расстаетесь.
Я стараюсь не обращать внимания на пустоту под ложечкой – на самом деле сама не знаю, что с нами происходит. Когда Лэндон переживает, то предпочитает одиночество – понимая это, я оставила его в покое, однако с каждым днем чувствую, что мы все больше и больше отдаляемся и разобщаемся.
– С Лэндоном все наладится. Просто сложный период.
Моника наклоняет голову. Это свойственно ей, когда она вдается в размышления.
– А с Дереком что-нибудь есть?
При одной мысли об этом у меня горит лицо.
– Даже близко ничего нет. Почему ты так подумала?
– Не знаю. – Она пожимает плечами. – Просто чувствую непонятные флюиды между вами, и мне странно, что у тебя к нему такая неприязнь. – Она оглядывается на мило болтающих Бри и Дере-ка. – Похоже, Бри уже решила застолбить свои права на него. Видела? Каждый раз, когда она что-то говорит, обязательно дотрагивается до его руки.
– В искусстве флирта ей нет равных, – бурчу я. – А он принимает все за чистую монету, хотя, может, это она подпала под его поддельный шарм. У меня такое чувство, что этот парень неискренен во всем.
– Эй, Бри! – кричит Моника. – Иди сюда, покажем танец Эштин.
В это время к дому подъезжает машина, водитель сигналит – чирлидерское шоу снова откладывается. Моника визжит от восторга, когда Вик паркует на нашей подъездной дорожке свой огромный кроссовер и оттуда показываются Джет и Трей.
– Грандиозно, – говорит Джет, вылезая из машины в полном потрясении. На нем бейсболка задом наперед и обрезанные штаны – видно, сам и обрезал. – У меня все.
– Что грандиозно? – интересуюсь я.
Чем-то озадаченный, он откидывает набок идеально уложенные волосы.
– То есть ты к этому отношения не имеешь?
– К чему?
– Я же говорил: это не она, – вступает Вик. – У нее на такое мужского характера не хватит.
Вот это уже оскорбление.
– Есть у меня, Вик, мужской характер!
– Я знал! – Джет, двигая бровями, тянется к моему поясу. – Ну-ка, Эш, давай проверим.
Я со вздохом отбрасываю его руку.
– Тебе следует меньше отдаваться жизни и почаще выходить в сеть. – Трей достает мобильник. – Тут кто-то создал липовую страничку под именем Пэйтон Уолтерс и разместил фотки Бонка и его команды, в руках табличка с надписью.
Только не это. Боюсь даже спрашивать.
– Какие фотки?
Джет протягивает мне мобильник.
– Вот, смотри.
На одной фотографии, облокотившись на джип, стоит Бонк и группа его дружков-футболистов. Они держат салфетку, на которой крупным жирным шрифтом написано «ФЭРФИЛД – ОТСТОЙ», а на номере машины красуется слово «ТУПИЦЫ». При взгляде на вторую фотографию я вскрикиваю. Бонк снят в кафе «Сабы Рика» в Фэрфилде: держит салфетку с надписью «ХОЧУ БЫТЬ ФРЕМОНТСКОЙ СУКОЙ». И внизу подписано: «МЭТЬЮ БОНК № 7».
