4. Глава 4
Ася
— Капец, Гор попал!
— Да, попадос, жесть просто!
Девчонки-близняшки тяжко вздыхают, точно мысленно прощаются с Горловым.
Подумаешь, назвали его имя. Мое тоже десятью минутами ранее называли, и ничего, жива.
— Кранты ему.
— Еще никогда не видела Болонку такой злой.
— Гора жалко, он такой классный.
— И красивый.
Морщусь и едва сдерживаюсь от того, чтобы закатить глаза. И чего все так расшумелись? Неужели настолько всё плохо.
— Говорю вам, у Стеллы на Гора зуб.
— Да тихо ты, зуб! — Дружок Горлова тут как тут. — Не каркай, Щербакова.
— Аха, вот как? Я, значит, каркаю?
— Цыц! Дай послушать.
И, вправду, думаю про себя, давайте лучше послушаем, а уже потом будем сеять панику.
А послушать есть что, судя по тому, с каким непонимающим видом Горлов поднимается к завучу.
В одно мгновение наступает гробовая тишина, внимание всех учеников приковано к крыльцу школы. Этот Горлов у них явно местная знаменитость.
Знали бы они, какой он на самом деле, уверена, поумерили бы количество восторженных вздохов.
— Сегодня, — меж тем вещает Стелла Сергеевна, дама с хищным оскалом и крючковатым носом, и от её слов сердце уходит в пятки, — один из вас намеренно поднял всю школу на уши, вероятно, решив, что это дело останется для него безнаказанным. Но справедливость всегда восторжествует для тех, кто её защищает. Даниил Горлов, расскажи-ка нам, зачем ты это сделал? Зачем устроил пожарную тревогу?
По школьному двору проносится встревоженный гул, а я не могу поверить услышанному. Как такое возможно? Нас же никто не видел, я точно помню, что мы с Горловым были одни в коридоре.
Испуганно пялюсь в сторону Гора, который несмотря на всеобщий ажиотаж, остается спокойным. Его выдержке можно только позавидовать, в отличие от моей — сердце колотится о ребра, как ненормальное. Нервно вытираю вспотевшие ладони о ткань своей форменной юбки. Спокойно, Ася, может быть, все еще образуется?
— Это ведь ты сделал, не так ли? — наседает на Горлова Стелла, словно стервятник, ухватившийся за жертву.
Кажется, ей доставляет удовольствие загонять учеников в угол. Правда, Гор не поддается её напору, стоит на своем.
— Нет. — Отвечает он невозмутимым тоном, от чего с лица завуча исчезает приторно-елейная улыбка и вспыхивают глаза.
— Так я и думала. Признавать свою вину — это же не твоем стиле, не так ли, Горлов?
Что она имеет в виду? Старые тёрки?
— Я не виноват, Стелла Сергеевна. Мне нечего признавать.
— Хватит!
Болонка снова срывается на крик. Её мимика говорит о том, что она находится на грани.
— Хватит врать, Горлов. Хватит!
— Стелла Сер…
— Наглая ложь. Очередная наглая ложь. Но в этот раз, — Стелла хищно улыбается, — у меня есть свидетель. Дохлянцев, выходи.
Из-за её спины осторожно выходит... тот самый худенький мальчишка, которого я пытался спасти от нападок Горлова. Что это? Бумеранг, или я чего-то не догоняю?
— Дохлянцев, скажи-ка мне, кто сегодня сорвал все уроки, включив пожарную сирену?
— Горлов.
— Громче.
— Горлов.
— Ты его видел?
— Видел.
— Что скажешь, Даниил? — снова скалится завуч, явно получая удовольствие от происходящего.
— Скажу, что он врёт.
Невозмутимость Горлова достойна высших похвал. Как он держится одному богу известно!
Хотя, постой, Ася, ты прекрасно знаешь причину его спокойствия. Он не делал этого, в отличие от тебя.
Паника внутри меня нарастает, когда Горлов взглядом выхватывает меня из толпы. Оторопело смотрю на него, понимая, что... нахожусь в полной его зависимости. Вряд ли такой, как он, будет молчать, навлекая на себя гнев разъяренной Стеллы Сергеевны.
