– Тогда на базе пережди, — завожусь я, не желая становиться гостеприимной хозяйкой.
– Говорил же – все домики заняты, — как ни в чем не бывало спокойно произносит Давид, пока внутри меня целый ураган проносится.
– Ты издеваешься надо мной, Давид? Я тебя видеть не хочу! Что в этой фразе тебе непонятно?
Мы застыли друг перед другом, сердце в моей груди колотило с бешеной скоростью, гнев вытеснял все остальные эмоции, в то время как глаза предательски ласкали лицо бывшего мужа.
– Успокойся, Лера. У меня вино есть и несколько видов сыра – переждем грозу и разойдемся спокойно.
И, словно в подтверждение слов Давида, за окном так громыхнуло, что я вздрогнула от неожиданности. Ветер завывал, склоняя к земле деревья. Я вытянула шею, выглядывая в окно, и заметила припаркованную во дворе машину Давида. Надо же, я так крепко спала, что и не услышала, как он приехал.
– Я не пью, – смотрю на него исподлобья.
– Ладно, тогда поесть что-нибудь приготовлю.
Я не успеваю возразить, Давид скрывается за дверью вместе с пакетами.
В окно застучали капли дождя. Небо разделила пополам молния, и снова громыхнуло. На всякий случай я обмотала вокруг пояса плед и быстро пошла в свою комнату. Дрожащими руками достала из чемодана джинсы, натянула на себя.
Как же я зла на Давида!
За то, что даже спустя три года от него нигде не скрыться. За то, что ведет себя так, словно ничего не случилось. И словно это не он бросил меня в самый сложный период моей жизни.
Я падаю на кровать и закрываю ладонями глаза. Ладно, нужно успокоиться. Не так все плохо. Я могу переждать у себя грозу, а когда выйду из комнаты – Давид уже уедет.
Да, это отличный план. Намного лучше того, где мы будем сидеть за одним столом и делать вид, что между нами все в порядке.
Но дождь затянулся. Я всерьез начала побаиваться, что придется провести с Давидом ночь под одной крышей.
Поскорее бы все закончилось.
Раздался стук в мою дверь. Я притаилась.
– Я ужин приготовил, ты голодна? – послышался голос бывшего мужа.
– Нет, – говорю достаточно громко, чтобы он мог меня услышать через дверь.
Я прислушиваюсь к звукам в доме, чтобы удостовериться, что он ушел, но вместо этого Леонов толкает дверь в мою комнату и входит без приглашения.
– Если не хочешь ужинать со мной, могу принести сюда.
– Что во фразе «мне от тебя ничего не нужно» непонятно? – раздраженно спрашиваю я, садясь в постели.
– Я не хочу ссориться, Лера, – вздыхает Давид. – И я прекрасно понимаю, что у тебя есть полное право ненавидеть меня. Но сейчас по воле судьбы мы в одном доме, за окном вселенский потоп, и неизвестно, сколько это продлится. Поэтому давай посидим за столом и поболтаем. В конце концов, это благодаря моему члену ты получила мировое признание, – хмыкнул он и развернулся, чтобы уйти.
А я резко встала с кровати и бросилась за ним.
– Ты о чем вообще? Не вижу связи между твоим членом и моими картинами.
Конечно же, я лукавила, но Давид застал меня врасплох. Во-первых, я никак не предполагала, что он знает что-то о моей жизни, а уж тем более о творчестве. А во-вторых… ай, неважно.
– Да ладно, ты и в самом деле думала, что я не узнаю свой член, пусть он и изображен красками на холсте? Ты родинку для приличия хоть бы в другом месте приделала. – Давид снимает чайник с плиты, со стуком ставит его на деревянную подставку и достает две чашки из шкафчика. – И теперь тысячи людей пялятся на мое хозяйство. Спасибо, никогда не сомневался что у тебя настоящий талант и в конце концов ты достигнешь успеха. Правда, не думал, что этому поспособствует то, что у меня скрывается в штанах.
