– Это ты, друг?
– Да! Это моё тело! Я тут живой!
– Тут – это где? – потерев ладонями лицо, чтобы прийти в себя, спросил он.
– Я не знаю. Сначала подумал – ад. Потом увидел тебя и понял, что это что-то другое. Ведь тебя не за что в ад определять. Да?
– Надеюсь, не за что. Идём, здесь очень жарко. Кажется, я догадываюсь, что произошло.
Давид тоже снял верхнюю одежду, и мы побрели по раскаленной от солнца пустыне в поисках тени или любого укрытия.
– Странно, я совсем не устал. Откуда силы в такую жару и почему пить совсем не хочется? – спросил я наконец, – у тебя также?
– Да, также. Только противно – тело горит, но силы есть.
– Ты сказал, что догадываешься, что это за место, – аккуратно спросил я, помня, что пообещал не задавать много вопросов.
– Да, – ответил он, снова отмахиваясь от чего-то мне невидимого, – догадываюсь. Помнишь стеклянный лабиринт во дворе?
– Конечно. Правда, я так и не понял, для чего он.
– Я тоже не понимал, но собрал эту конструкцию, потому что видел её во снах. Постоянно. Конечно, во снах форма была немного иной, я просто не смог её нормально воспроизвести. Собрал из подручных материалов, и, как только я увидел образ вживую, мне стали приходить сны, раскрывающие значение элементов на стеклянной модели. Каждая стекляшка являлась параллельной реальностью. Их много, потому что все уходят в разные миры после смерти. В зависимости от того, как прожили жизнь. Вот твоя параллель – это нахождение в одной точке, поэтому ты и не видишь других мёртвых.
– Почему у меня такая параллель? – удивился я.
– Не знаю, почему именно такая, но предполагаю, что твоя смерть была неправильной и ты не отправился дальше по спирали.
– И ты больше ничего не знаешь про меня?
– Нет, больше ничего.
– А ты видишь мёртвых постоянно?
– Я вижу. Не знаю как, но вижу. У меня как будто есть доступ к информационному полю. Старуха говорила про дополнительный рецептор в головном мозге, но я не придал этому значения. Хотя именно после её странного ритуала я стал видеть больше снов.
Мы продолжали идти, и в какой-то момент показалось, что солнце стало жарить ещё сильнее. Я замучился вытирать пот со лба и ощущать, как горит кожа.
– Ну а это место? Это какая-то параллель? Может быть, что эта пустыня не закончится?
– Я полагаю, да – это другая параллель. Но вот закончится она или нет, не знаю.
– А как мы сюда попали?
– Сам не очень понимаю. Но думая об этом всю дорогу, я, кажется, начал догадываться. Помнишь, я говорил про место в лесу, что мне снилось?
– Ага.
– Вот там оказалось так много сущностей и, видимо, они смогли каким-то образом повлиять на переход. Точно не знаю. Может, ещё как-то поспособствовал камень. Но в том, что сущности имели значение в переходе, я почти уверен. Ведь они сейчас здесь, и я уже замучился их отгонять.
– Так вот от чего ты отмахивался всё это время!
– Да, невероятные прилипалы. Есть ощущение, что они намереваются проникнуть в моё тело, но не могут по какой-то причине.
– А как нам теперь вернуться?
– Вот этого я не знаю. Нужно разобраться. может быть нам придется здесь задержаться. Пока я совсем ничего не понимаю. Но нужно идти и мы обязательно найдем выход.
Я с ужасом в глазах посмотрел на Давида, и после этого мы молча продолжили идти по пустыне. Меня не отпускали мысли о том, что мы теперь навечно застрянем в этой печке из песка. Уж лучше было не выходить из проклятого дома, чем бесконечно идти по горячим крупинкам разных минералов. Но я всё равно продолжал идти, только уже опустив голову, не особо веря, что мы куда-то доберемся.
