В общем, с собой я ее не брала, да и с ней не особо куда то ходила. Ибо, по иронии судьбы, ее компания не принимала меня. Стоило мне только появиться, как умолкал смех и все недовольно переглядывались между собой, дескать "а эта чего приперлась?".
Оно мне надо? Конечно же, нет! С какой стати мне терпеть косые взгляды от непонятно кого!
Так постепенно наше с Машкой общение сошло на нет. Сначала начали видеться раз в неделю, потом раз в месяц, потом раз в три месяца и дальше по нарастающей. В данный момент период нашей разлуки составлял почти год.
Самое удивительное в этой ситуации, что когда мы все-таки созванивались, я чувствовала неподдельную радость и тепло в душе, внезапно понимая, как мне не хватает нашей дружбы, утерянной в суете дней.
— Тин, я ведь тебе по делу звоню!
— Что случилось?
— Почему сразу случилось? — усмехнулась она, — в субботу намечается день группы. Собирается весь выпуск, по крайней мере, пока еще никто не отказался. И я очень надеюсь, что ты тоже появишься. Поболтаем, потанцуем, посмеемся. Ну, что придешь?
Я задумалась. Настроение конечно с этими отцовскими санкциями ни к черту, но упустить шанс пообщаться с Машкой я не могла:
— А, знаешь, что? Приду с удовольствием. Куда и во сколько?
— Ура, — искренне обрадовалась она, — приезжай к семи в бар «Под Крышей».
— Непременно приеду!
— Все, ждем, и не вздумай продинамить!
На этом наш разговор закончился, потому что неугомонная Мария торопилась обзвонить всех остальных.
Раз уж держу телефон в руках, то почему бы не позвонить дорогому папочке? Может все-таки сменит гнев на милость?
Не особо задумываясь над тем, что ему скажу, смело набрала заученный наизусть номер. Отец ответил после первого же гудка, поприветствовав меня бодрым, подозрительно веселым голосом:
— Какая неожиданная радость! Середина недели, и вдруг звонок от любимой дочери! Просто праздник какой-то!
Все ясно, издевается, сразу догадался по какой причине столь внезапный звонок.
— Пап, я по делу звоню, — смущенно промямлила я.
— Даже не сомневаюсь в этом. Внимательно слушаю.
Я сглотнула, чувствуя себя как в западне. Сейчас он меня пошлет куда подальше и все. Ладно, была не была:
— Я к тебе с предложением, или просьбой, не знаю, как правильно сказать.
— Ну-ну, смелее, я внимательно слушаю, — наигранно заботливо подбодрил он меня.
— Ты не мог бы вводить свои санкции постепенно, плавно, чтобы я успела к ним адаптироваться?
— То есть, ты хочешь сказать, — вкрадчивым голосом он подталкивал меня к признанию, — что...
— Да, ты прав, — вздохнула я, — денег у меня нет. Тянула, как могла, но они все равно закончились.
— Что с едой? — уточнил отец.
— Холодильник почти пуст, — нехотя призналась, почему-то очень живописно представив, как он самодовольно ухмыляется.
— Дай угадаю, тебе нужна моя помощь? — тон все такой же насмешливый.
Я попыхтела, посопела, а потом нехотя выдала, обреченно закатив глаза:
— В общем-то, да.
Ну, давай, начинай на меня орать, унижать, издеваться! Я уже была готова к чему угодно. Тем неожиданнее было от него услышать:
— Ладно, жди, Диму сейчас пришлю, — сказал он и отключился, оставив меня в полном недоумении.
Кажись, папочка понял всю тщетность своих попыток сделать из меня работягу или мамашу дружного семейства. Даааааааа! Жизнь-то налаживается!
Дима — один из проверенных телохранителей отца, служащих у него уже, наверное, с десяток лет. Огромный, двухметровый мужик, с гигантскими мышцами, бычьей шеей и кирпичом вместо морды. Я его про себя звала Лосем, Сохатым. Грозная, беспощадная машина, беспрекословно выполняющая любые прихоти моего отца. Дивный фрукт, но отцу он был предан до фанатизма.
