Оружие и боеприпасы наемники берут на украинских предприятиях, которые должны были ликвидировать. Работа частных военных компаний строится на заказе. У каждого заказа есть командир, отдающий приказы боевикам. Однажды в Судане группа ЧВК столкнулась с довольно серьезным противником и решила выяснить, кто же против них так эффективно работает (рядовое население такого сопротивления не оказывало). Выяснилось, что это были свои, другая ЧВК, выполняющая заказ с противоположной стороны.
В ЧВК отлично налажен процесс вербовки, огромные деньги вкладываются в продвижение пропаганды в интернете. За каждого приведенного наемника вербовщик получает от 500 долларов и в разных городах России ожидают своего вызова «на контракт» миллионы бывших военнослужащих. Вербовкой военных для российско-украинского конфликта занимается структура «Союз добровольцев Донбасса», фактически работающая на госзаказе.
В Сирии главный трофей – золотой динар ИГИЛ2, реальные золотые монеты, 999-й пробы, принятые к оплате в террористическом государстве.
Кроме «Вагнера» в Сирии можно встретить бойцов батальона «Карпаты», там воюют люди из ДНР, ЛНР, Белоруссии, можно в одном окопе встретить добровольца, воевавшего в Дебальцево, и представителя АТО.
На территории Украины действуют вербовщики из ДНР и ЛНР – они пересекают линию соприкосновения. Кроме того, между этими республиками и Украиной налажена торговля военнопленными – за 5 тысяч долларов как с одной стороны, так и с другой – вас могут включить в обмен «всех на всех». Если украинский солдат находится в плену, его долго не меняют, он никому не нужен, за него никто не платит – он поддается вербовке и уезжает воевать.
Ни русские, ни украинцы войны не хотят, но если бы стояла задача не заработать на войне, а эффективно ее закончить, мы бы уже давно ее решили.
– Мы обязательно должны встретиться, – сказал Джей, когда узнал, что я лечу с пересадкой в Амстердаме.
– Позволь мне решить на месте, не дави.
Джей был тем самым профессором, с которым я крутила роман по скайпу. Особенно в нем привлекало то, что в распоряжении доктора были талантливые молодые студенты Утрехтского университета, что меня невероятно возбуждало. Джей знал, что я увлечена расследованием МН-17, и что собираюсь поступать в Лейден.
Прилетев в Амстердам с Малышевыми, мы первым делом наелись грибов. Хрупкая, но жадная Марина в этот раз съела всю пачку, за что поплатились, собственно, все. Вместо прогулки по Амстердаму, мы его «немного обблевали» и вернулись в отель лежать калачиком вокруг Марины.
– Где ты?
– Отель Hyatt.
– Я буду через час.
– Окей, скажешь на ресепшене свою фамилию, тебе дадут ключ. Я спустилась на ресепшен и попросила девушек дать ключ молодому человеку по фамилии Смит:
– Обратите, пожалуйста, внимание, что оба соседних номера оформлены на мою фамилию. Не перепутайте ключи. Мне бы не хотелось, чтобы мой гость разбудил моих друзей.
Я вернулась в номер и уснула. Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Телефон разрывался от сообщений. Конечно, – не знаю уж, случайно или нарочно, – девушки с ресепшена ключи перепутали. Джей вошел в номер спящих Малышевых, чем немало их удивил.
Не отошедший от грибов Саша стал строчить мне сообщения: «Открой немедленно, тут к тебе пришли!». В итоге Джей оказался в моём номере, я стояла перед ним в одном одеяле и, по большому счету, отступать было некуда.
