Но сказать об этом отважно пробирающемуся за ним Чуне он решился только через полчаса, когда они выбрались из густых колючих зарослей на маленькую полянку, где плюхнулись прямо на траву, тяжело дыша и какое-то время переглядываясь. Потом Пуззи достал из рюкзачка два шоколадных батончика, один молча протянул приятелю, а во второй вгрызся сам и, даже не жуя, проглотил сразу половину.
Первым, аппетитно чавкнув, подал голос Чуня:
– Как искать будем? Я из книги понял, что нам надо нюхать землю… Вот только мы не знаем, как они пахнут. Наверное, надо проверять все странные запахи, да? И перенюхивать все комки грязи. Если какой-то камешек будет вонять не грязью, значит, это он! Так ведь?
Пуззи вздохнул. Ему очень не хотелось сдаваться и расставаться с мечтой о королевском трюфельном блюде. В голове он уже нарисовал себе картину, как вся школа будет пировать, радоваться, благодарить и хвалить его, Пуззи… Но за то короткое время, что они обдирались (он даже в темноте заметил, как сидевший рядом Чуня вытирал кровь с рук), пробираясь по лесу, маленький свин успел осознать, что никаких трюфелей они скорее всего не найдут. Ещё и холодно становится! Так что лучше выйти побыстрее обратно и сделать вид, что ничего этого не было, чтобы их потом не засмеяли в школе и не стали дразнить «охотниками за трюфелями».
– Чунь… – грустно начал он.
– Что?
– Нам надо возвращаться.
– А трюфели? Ты же хотел…
– Я знаю, чего я хотел, – Пуззи всплакнул. – Я самый тупой свин на свете.
– Ну не самый… – ляпнул Чуня.
Пуззи вскинул на него глаза.
– То есть я не то хотел сказать. Ты совсем не тупой, нет! Ты хороший, ты мой друг! – Чуня дотронулся до плеча Пуззи. – Хочешь, давай вернёмся. Хочешь, пойдём искать эти вонючие комки грязи. Мне всё равно, куда идти, если мы с тобой вместе. Сам решай! – он выжидающе уставился на Пуззи.
– Идём обратно, – грустно прохрипел маленький свин. – Только я в подкопе застреваю. И если ты не сможешь снова меня пропихнуть, я там так и останусь, и надо мной будет смеяться вся школа. Так что нам надо добраться до ограды, ты пролезешь там, а я пойду вдоль неё, к воротам…
– Но это так далеко!
– Далеко, – всхлипнул Пуззи.
– А ещё Берк и Шави тебя увидят!
– Они никому не скажут! – Пуззи сам понимал, что прозвучало это не очень-то уверенно.
– Ещё как скажут! Они же за нас отвечают! – возразил Чуня и предложил другое. – Давай лучше мы поскребём землю и подкоп расширим, чтобы ты тоже там пролез!
Пуззи скорбно кивнул: «Ладно».
Вряд ли Чуня заметил этот кивок, но, видимо, догадался, что Пуззи с ним согласился. Он поднялся с травы. Пуззи тут же последовал его примеру.
И маленькие свины, закрепив на спинах рюкзачки, бесстрашно вломились обратно в жёсткую колючую растительность.
Вот только ни через час, ни через два, ни даже через три после того, как они вбуравились в заросли и ободрали уже не только руки, но и ушки с пятачками, к той самой ограде они так и не вышли. Вокруг них всё время был только густой, непроходимый тёмный лес. Малыши не видели даже намёка на просвет.
…Прошло несколько минут. Пешик не спускал глаз с Пуззи, ожидая ответа. Сета с Вересом с полуулыбками посматривали то на одного, то на другого. Пуззи сердился, дулся и молчал, размышляя, что зря он позвал за их столик этого любопытного Пешика и что надо бы отправить его к остальным малявкам. Но тут на помощь ему пришёл верный Чуня:
