Мне даже хочется, чтоб трогал, чтобы снова были точки общения.
– Как Ева?
– Пришла в себя, хотя кошмары иногда снятся. Такое не сразу забывается.
Передавать ей привет, думаю, не уместно. Уверен, она не все рассказывает Валу, ну, или он часть опускает, но я тоже часть ее кошмаров.
– Что еще у вас нового? – разговор натянут, я боюсь спросить лишнее, он боится ответить лишнее.
– Планов куча, направлений интересных тоже много, не скучаю.
Я хочу узнать что-то о Саше, у Егора вчера неудобно было при Вике.
– Я смотрю все, прям, решили расшириться семейством. Ты тоже?
– Ты про кого?
– Про Онежу и Сашу.
– А..м да, молодцы девчонки. Мы пока нет, надо с клиникой немного разобраться.
– Онежа с Сашей у тебя наблюдаются?
– Да, у меня хороший врач работает. Да и я сам консультирую их, когда не соблюдают режим.
– Егора не узнать, довольный такой.
– Он да, устроил нам праздник, когда узнал.
– Рому мельком видел, он что-то не особо радовался. У Саши все в порядке? – Спрашиваю заодно.
– Да, относительно. Но все под контролем.
Еще и проблемы какие-то. Зачем узнавать тонкости, если я все равно в этом не разбираюсь. Но неприятно, что это может быть из-за меня. Конечно, она переживала за папу. Если бы я только знал, наверное, не затевал бы всего этого. Если бы…
– Ты как, расскажи? Не собрался жениться? Вы с Ромкой одни остались.
То есть одни? А Саша?
– А они с Сашей нет?
Валера смотрит на меня. Как будто что-то пропустил. Но это я уезжал.
– А что, они собирались разве? Я не слышал. Ты ее встретил? Она только ушла.
То есть “разве”? Ничего не понимаю.
– Встретил, Рома забирал ее.
– Ну, не знаю тогда, первый раз это слышу.
– Но это же его ребенок? – слежу за Валерой и его реакцией.
– Его, это Ромкины?
– Да. Или нет?
– Да я… как-то не спрашивал, не мое дело.
То есть ребенок может быть не только его.
– Ладно, пусть сами разбираются.
Между нами повисает какая-то пауза… сочится недоговоренность, но обоим надо время, чтобы вернуть то, что ушло.
Прощаюсь с Валерой, еду к родителям.
– Сынок, – мама обнимает, – как ты изменился.
– Мам, полгода прошло, как я изменился? – Разуваюсь, прохожу на кухню.
– А вот. Морщинки появились возле глаз. Взгляд грустный.
– Главное, что я нашел возможность вернуться.
– Ты же говорил, это командировка?
– Не хотел вас волновать, мам. Это был перевод.
– А теперь что будет?
– Мой знакомый из прокуратуры помог вернуться. Я перешел в другое отделение старшим прокурором.
– Тебя понизили?
– Я хотел вернуться, поэтому согласился на любое место. Расскажи лучше, как вы, что у папы?
– Папа собирается на пенсию.
– Да ладно. – Не верю что-то.
– Почти не оперирует, только консультирует сложные случаи. Ушел в науку. А там, говорит, скучно. Знаешь, что недавно мне заявил. Пока Озерова не уволят, он тоже не уйдет.
– Как мальчишки.
Папа Егора давно с моим работают в одном медицинском центре.
– Точно, старики-разбойники.
– Рад за него. – Правда, приятно слышать, что он занимается тем, что ему нравится. – Жаль, не встретились.
– Он может и до семи задержаться на работе, сегодня вообще в командировке.
– Я сам к нему заеду завтра в обед, мне недалеко теперь.
Я никогда особо не интересовался работой отца, его жизнью, но с возвращением захотелось встретиться. Поинтересоваться, чем живет.
– Съезди, он так любит показывать, где работает. Приборы свои и новинки. Ты и не был у него никогда. – Киваю ей. – Юра, ты так все один?
