***
В Куровицах было пусто, они видели только двух мужиков у автобусной остановки; один мирно спал прямо на траве, другой сидел рядом, опёршись спиной о бетонный столб, в руке он держал темную бутылку, иногда поднимал её к глазам, и, глядя сквозь неё на солнце, пытался определить состояние содержимого.
Они проехали мостик через Оредеж перед Кобрино, когда Баньша, уже пересевшая на штурманское место, странным голосом сказала:
– Останови, пожалуйста…
Съехав на обочину, Лич надавил на педаль:
– Что?
– Красные флаги… – она смотрела вбок, в сторону реки, Лич знал, что там находится пляжик, где в выходные собирались толпы желающих искупаться, позагорать, покидать мячик через сетку. И сейчас там что-то происходило. Толпа, человек двадцать, топталась вокруг флагштока, наверху которого свисала красная тряпка, видимо, бывший государственный флаг. Не видно было, митингуют они, или просто обсуждают новости. Иногда к небу поднимались руки, возможно, в угрозе, или приветствии. Ещё человек 7—8 обретались у кромки воды, где река расширялась, образуя купальный водоём с несильным течением.
– Что они делают? Посмотри, они-же лезут в воду, многие в одежде. А некоторых тянут насильно… Они не дерутся, это какая-то единая группа. Явно, возбуждены, может быть, пьяные? Они не утонут?
– Хочешь подойти и спросить?
– Нет, не очень…
От флагштока некоторые фигуры бежали к речке и тоже лезли в воду, это было похоже на дикое водяное крещение, только без хоругвей и попов.
– Секта какая? Ты раньше такого не видел? Что это? Там, на воде, к мосту плывёт…
– Нет, – сквозь зубы ответил Лич. – Такого не видел. А это, кажется, утопленники плывут.
Тихая вода кружа несла к мостику распростёртые тела. Они не шевелились, лёжа лицами вниз, будто внимательно рассматривали что-то в прозрачной воде на глубине.
– Это… Это-же дурдом какой-то творится…
– Мифозоями, говоришь, их надо называть? А, по мне, так конченные уроды, – в заключение праздника зло подвёл черту Лич, рванув машину с места, и больше об этом не говорили.
***
– * – «… Мифологических персонажей, наделенных фантастическими морфологическими характеристиками и сверхъестественными силами (богов, людей и животных) – назовем условно мифозоями с точки зрения научной зоологии…» (цитата из книги)
– **– парафраз стихов Гумилёва.
3.
– «… Земля в ту пору была еще совсем юной и плавала в воде, словно масляное пятно или студенистая медуза. И вот, подобно молодому побегу тростника, вырвавшемуся из ее недр и устремленному к небу, явилось в мир божество, именуемое Умаси-асикаби-хикодзи – Священный Сын – Прекрасный Побег Тростника, а за ним – Амэ-но-токотати, Вечный Оплот Небес…", – торжественно прочитала Баньша, и хлопнула ладошкой по джинсовой коленке. – Понятно, Лич?
– Японская мифология, сотворение мира. Что мне должно быть понятно?
– Это поэзия! Это философия нашего мира.
– «… Земля была безвидна и пуста, И Дух Божий носился над водою».
– Ну, Лич, ты постоянно обдираешь пёрышки с моих крыльев!
– Нет, просто сегодня я был в «Магните» и на обочине, над Оредежем. И везде я видел трупы.
– Значит, раз я там тоже была, а теперь я радуюсь поэзии, я – холоднокровная? Как рептилия?
– Не обижайся, я не считаю тебя рептилией. Просто ты тянешься к жизни, и не пачкает тебя грязь. Я тебе удивляюсь. Кстати, ты обратила внимание, когда мы из магазина шли к машине, и пока не уехали, к «Магниту» не подъехала ни одна полицейская машина. А ведь наверняка сразу позвонили. Может быть он и не умер? Дали ему в лоб, облили пепси-колой, ну, хулиганство… Охранники могли и не сразу позвонить.
