– Ты первая, – спокойно произносит он, продолжая смотреть на меня. Я лишь выгибаю бровь, беззвучно спрашивая: «Что именно тебя интересует?» – Что за парень? Куда ходили?
– Ходили выбирать подарок его девушке, – он облегчённо, но еле слышно выдыхает, ему легче, а мне смешно. – Ещё есть смысл говорить, кто он?
– Да, – кивает парень, но его настроение явно улучшилось.
– Сосед и по совместительству друг, – Лукас лишь кивает. – Ситуация со мной достаточно быстро разрешилась. Теперь твоя очередь, – лицо парня в миг становится серьёзным, в глазах я вижу чувство вины и неприязни к самому себе. Он накрывает своей ладонью мою и слегка сжимает её.
– Я виноват, – поднимает глаза на меня, я киваю, в знак того, что слушаю. – Три года назад, когда я вернулся домой, мне было плохо… Просто пиздец, как плохо. Родители предложили мне переехать в Сиэтл, они давно купили здесь дом, но никогда в нем не останавливались. Мэгги в свою очередь, сказала, что я могу продолжать жить у неё. Я решил остаться у Мэгги до начала учебного года, а после переехать сюда. Позже отец сообщил о каких-то проблемах с домом и о том, что для начала его нужно отремонтировать. Так что я продолжил учиться в старой школе, выпустился, а после перебрался в Сиэтл и поступил в университет. Даже не знаю, не помню, что делал первый год без тебя. Мэгги не задавала вопросов, думала, что это попытки пережить аварию. Когда я начал постепенно успокаиваться, а тоска и боль накрыли меня, отодвигая на задний план ярость, в почтовый ящик бабушкиного дома кинули конверт. Тот священник, как и обещал, отправил на указанный нами адрес свидетельство о заключении брака. Оно пришло значительно позже. Видимо, затерялось… В тот день я разгромил всю свою комнату. Рушил все, истерически смеясь над тем, что за пару минут до того, не думал, что может быть больнее, чем больно. И все это продолжалось до того момента, пока я просто не скатился по стенке, – Лукас не смотрел на меня, его взгляд был направлен в прошлое, в тот момент я видела в них страдание. – Шли дни… недели. Время летело, а начало учебного года приближалось. Возвращение в школу было неизбежно. Я не хотел лишних вопросов, напоминаний, выискиваний и перешептываний. Поэтому просто сделал вид, что все так, как было до того. Надел маску весёлого парня. Продолжал ходить в школу, смеялся над шутками парней, когда даже не слушал их, «веселился» на вечеринках, заливая в себя алкоголь, и заигрывал с девчонками, надеясь на то, что когда-нибудь маска приживётся на моем лице.
Парень закончил свой монолог. В комнате повисла оглушающая тишина. Что можно на это ответить? Ничего…
По моему лицу катились слезы, я вспоминала, как тяжелы были те дни для меня, и боль внутри такая, словно режут по швам, только вчера зашитую рану.
Лукас встал с табурета и подошёл ко мне. Умостившись между моих ног, обнял. Я уткнулась в него носом, продолжая плакать. Он периодически целовал меня в макушку, гладил по спине, говорил, что все уже хорошо, просил прощения и умолял успокоиться.
– Пойдём спать, – шепчет он, отстраняется и заглядывает мне в глаза. Я лишь киваю, бормоча что-то неразборчивое. Лукас берёт меня на руки и потихоньку поднимается в спальню. Укладывает меня в кровать и накрывает одеялом. Переодевшись, ложится рядом, притягивает меня спиной к себе, сильная рука ложится мне на талию. Наши ноги переплетаются, дыхания успокаиваются.
