Сжатая в кулак рука врезалась в землю прямо перед ним, не дальше десятка локтей. Ари попытался проскользнуть сбоку от колоссального кулака, но его ноги вдруг сделались словно мешки, набитые овечьей шерстью.
Он сделал шаг, другой – и повалился. И уже лёжа на спине, на пороге смерти, увидел небо – и то, что в нём происходило,
Прекрасный конь, белый, как молоко, с огромными лебедиными крыльями, раскинутыми, как у орла, бесстрашно пикировал прямо в макушку озверевшего великана. А на коне восседала грозная девушка в длинном, чуть не до копыт плаще и изысканном шлеме тонкой работы, с медной оковкой и крылышками. Великолепная кольчуга сверкала, как недавно пойманная сельдь, а лёгкое копьё из ясеня венчал наконечник из закалённого булата.
Великан даже её не заметил. Он замахивался кулаком, чтобы нанести последний удар и в его единственном глазе отражались все огни подземного мира.
Кулак уже падал вниз, когда копьё девицы обрушилось на великана.
Зелёная молния, запах металла, грохот, словно вниз покатился целый мириад валунов и хлынули сотни потоков. Великан содрогнулся и принялся рассыпаться на куски плоти, словно подсохший хлеб, который раскалывают палкой. Кроват лилась из трещин и моментально застывала на земле, а следом летели камни, глина, дёрн с цепкими травами.
Целый шквал горячего воздуха, колючего от песка, обрушился на него. Ари вжался под скалу, закрывая лицо руками.
Ари вытер землю с лица, поднялся и вдруг увидел, что сверкающий, как снег, конь стоит здесь, рядом – прямо возле выхода расщелины.
Конь сложил крылья на спине и выглядел совсем обычным. Только грива была похоже на морскую пену.
А рядом стояла хозяйка и с ласковой улыбкой смотрела на юного викинга.
Это была валькирия – никаких сомнений. Теперь он мог разглядеть узорчатые сапожки из мягкой кожи, серебряную застёжку плаща в форме узла Валькнут – священного знака Одина – а еще замечательные светлые волосы и самое благородное и изысканное лицо, которое он только видел.
Крылышки на шлеме тоже опустились и только едва заметная дрожь напоминала – они живые, они настоящие.
Он не знал, как взрослеют валькирии. Но эта выглядела лет на шестнадцать. Она могла бы быть его ровесницей.
– Как мне называть тебя, бесстрашный герой?– спросила валькирия приятным звонким голосом.
Юный викинг (он был в походе и мог себя так называть) улыбнулся и даже пригладил волосы.
– Моё имя – Ари, сын Гюрдира из Сальсбрюке,– произнёс он,– И до сегодняшнего дня я не знал, что в стране Гарадрике бывают валькирии – особенно такие красивые.
– Теперь ты убедился. Зовусь я Регинлейв, дочь Одина. Дочь одного из здешних конунгов страдала от беспричинной печали, а Один, когда блуждал по земле, вызвался её вылечить. Ведь он знаменитый маг и лекарь. Сложно сказать, исцелилась ли мама, но как результат лечения на свет появилась я. И летаю теперь, куда захочу.
– Я про тебя никогда не слышал,– ответил Ари,– Но и так могу сказать – ты прекрасна и я счастлив с тобой познакомиться.
Ари всегда старался быть вежливым с девочками. Так они меньше скандалят. И пускай женский гнев это не самая грозная из всех опасностей мира – но точно одна из самых раздражающих.
Регинлейв улыбнулась, подошла ближе и вдруг положила руки ему на плечи.
Ари почувствовал в груди холодок. Это чувство было ему знакомо. Юный северянин ощущал его всякий раз, когда предстояло нечто незнакомое и немного опасное – и этот холодок был верным знаком, того, что он бросится в это нечто очертя голову.
