Оборотень скрылся за одной из неприметных дверей, больше похожей на стенную панель. Мама и тетя чинно пьют что-то из потемневших от времени чашек старинного костяного фарфора. Начистить бы их, чтоб сияли и радовали глаз, может, получится это как-то устроить при помощи дара? Или разгрохаются? Такой сервиз будет жалко. Окна полукруглой столовой до сих пор завешены тяжелыми шторами. Обогнув стол, я с силой дернула вбок одну из них и оказалась в облаке пыли.
- Пчхт!
- Будь здорова, глава. Тут так-то есть домовой, но он не может сам следить за порядком.
- Роза, не стоит оправдываться. Моя дочь уже взрослая и вполне может разобраться с этой проблемой сама.
- Пчхпт. Хочу, чтоб дома было чисто. Пчхи! Ой!
- Одного желания мало, надо влить дар. Или сильную уверенную волю, ну хоть эмоции какие-нибудь покажи. Олеся, мне чудится, или кто-то рычит?
- Может, это кошка? Кстати где она? Надеюсь, Альжберт ее не того? Не утащил?
- Нет, наших животных он не трогает. Отучен, знаешь ли, еще давно, ну ты должна помнить.
- А как же!
- И вообще, может статься, что это кот. Ты же не проверяла? Но не фамильяр - это точно. Хотя, какой-то магией от этого комка шерсти вроде и несет, но может, и твой дар на него фонит. Не знаю, не могу пока понять. Нет, определённо, что-то рычит.
- Может, этот звук издает чей-то мотор?
- Чей, интересно?
- Машины к примеру. Выгляни-ка в окно. А вдруг?
Тетя неспешно обогнула стол, излишне сильно вильнув упитанным «нижним бюстом» в повороте, чтобы удержать равновесие. Дошла до окна, гордо выпятив вперед необъятный бюст уже верхний, и неожиданно подпрыгнула на месте.
- А-а-а-а-а! Едут! Двое! По наши души!
- Инквизиция? Так, вроде, не тот век? И немного не то место.
- Какая, к бесам, инквизиция?! Женихи наши едут!
- Ну, допустим, не наши, а Маришаль. Вечно ты все путаешь, дай посмотрю. А-а-а-а-а! Это они! Чтоб везде было чисто! И окна раскрылись!
- Наворожить порядок тут может только глава дома. Маришаль, срочно заставь грязь исчезнуть! К нам едут! Олеся, бегом прихорашиваться! Что о нас подумают?!
- Не все ли тебе равно?
- Сейчас – нет, не с этими двумя. Побежали куда-нибудь!
- Дай, я тебе просто очищу платье, а волосы можно оставить и так, наверное. Хуже, точно, не будет.
Шарахнула я со всей дури, а дури во мне, как оказалось, много. Сама не поняла чем и как, но с гардин мигом осыпалась и сгорела прямо на полу синим огнем вся многолетняя пыль, чашки противно звякнули и побелели, смылся даже узор. Интересно, его можно вернуть? По окнам в какой-то дичайшей свистопляске заскользила теткина юбка, разорванная на сотни клочков. Сама же тетка вмиг упихнулась в узкое платье размеров на десять меньше, чем надо, я полагаю. Фух! Выдохнула и пожелала от души, чтоб платье всё-таки село ей по размеру, а то уж больно стремительно тетка начала бледнеть и синеть. Мама опрокинула чашку, и по комнате поплыл стойкий запах портвейна.
- Так! А еще шляпки!
Шух! И на голову тетушке приземлилось изящное нечто с горой фруктов и разнообразных цветов по верху тульи. Мечта садовода в конце сезона или модная штучка позапрошлых веков.
- А мне? - возмутилась моя драгоценная мама.
- И тебе!
На голову ей приземлилась шляпка-таблетка с клубами черной, как дым, вуали.
- Раскрой, пожалуйста, окна, племянница. Мы тут надышали за ночь немного, да и твой дядя Альжберт! Ты знаешь, от него так разит псиной.
- А я опрокинула чай. Он так странно пахнет, наверное, с заваркой было что-то не то.
