Взяв штыковую лопату и взвалив на плечо Кондратия, отправился далеко в тайгу. Идти было тяжело. К тому же, казалось, что манекен стал вдвое тяжелее, чем прежде. Но отступать от своих намерений Генка не собирался. Шёл без остановки весь день, пока окончательно не выбился из сил.
Сбросив с плеч непосильную ношу, поплевав на ладони, поднял заступ. Но подходящего места для ямы так и не вышло выбрать. Почва повсюду оказалась каменистая. Да ещё вдобавок густо переплетена толстыми корневищами деревьев. А топор, по неразумению своему, не захватил. Бестолку промучившись около часа, но так и не выкопав даже подобия ямы требуемого размера, бросил бесполезную затею. Решил использовать второй бабкин способ – привязать манекен к дереву. С трудом отыскав подходящую осину и достав взятую с собой верёвку, понял, что и этот вариант не подходит. Длины верёвки хватало лишь на два-три оборота. А бабуля же наказывала привязать «крепко-накрепко».
Уже подкрадывался вечер. В лесу стремительно темнело. Надо было срочно что-то придумывать. И Гена решил чёртову куклу… повесить. На той самой осине. Решено – сделано. Быстро сплёл узел, накинул петлю на шею безучастного Кондратия. Другой конец перебросил через осиновый сук. Потом подтянул качающийся в воздухе манекен повыше и закрепил верёвку. Со стороны выглядело жутковато. В темноте медленно покачивающийся манекен ничем не отличался от повешенного покойника.
Невольно перекрестившись, мужик, подхватив заступ, спешно двинулся в обратную дорогу…
Старая ведунья оказалась права. Чертовщина по ночам прекратилась. И хоть обезоруженный сад вновь атаковали оголодавшие дрозды, Геннадий чувствовал облегчение.
«Зиночку» же, к чьей мирной фигурке за своим столом уже привык, нести в огород под дождь, ветер и палящее солнце рука не поднималась.
Но для полного спокойствия мужик через два дня предпринял повторную попытку. Запасшись длинной верёвкой, чтобы хватило привязать манекен к дереву, с раннего утра отправился на то же место. Налегке добрался уже к обеду. Но ещё издалека понял – что-то не так. Подойдя ближе, увидел – что именно. Кондратий пропал. С осинового сука свисала пустая петля…
Попытался успокоить себя тем, что это наверняка мишка-шалунишка стащил деревянную куклу, забавляясь. Так ни с чем и вернулся домой.
Вскоре в гости нагрянул Георгий с двумя товарищами-охотничками. В весёлой компании грусть-печаль развеялась. О своих приключениях с манекенами Генка под водочку всё и рассказал. Потешились мужики над незадачливым отшельником на славу. Ну, да им городским не понять переживаний лесного жителя. А с Генки от беззлобных шуток-прибауток не убудет. Он не из обидчивых…
Следующий приезд Георгия оказался не столь весёлым. Когда они с другом толкнули оказавшуюся незапертой дверь в избу, то застыли от нежданного и жуткого зрелища. Прямо у порога с потолка свисало подвешенное на верёвке тело. В чёрных брюках и белой рубашке. Когда прошла первая оторопь, Георгий вспомнил:
– Фу, ты, нечистая! Это ж манекен, что я Генке привёз!.. Он что тут совсем с ума спя…
Но договорить мужик не успел. Тронутое за рукав тело, висящее спиной ко входу, медленно повернулось, и, похолодевшие от ужаса, охотники воззрились на чёрно-фиолетовое лицо с вывалившимся распухшим языком.
«Генка…» – только и смог прошептать, сразу потерявший голос, Георгий.
Шок от увиденного дополнили две фигуры, неподвижно сидевшие у окна за столом рука об руку. Словно с насмешкой наблюдая за реакцией вошедших гостей. Светловолосая женщина в старомодном красном платье в цветочек, а рядом широкоплечий мужчина в Генкином охотничьем комбинезоне и шляпе. Выглядели они совершенно, как живые. Но это были обычные манекены. Куклы деревянные.
