Интересно, зачем я всё это делаю, если можно устроить обычную слежку? Но ведь следим мы не за обычными людьми, да и рой машин, которые под нами, будут только мешать. Так как летающие машины не изобрели, то приходится делать вот так, чтобы никто нас и не увидел. Всё должно идти своим чередом, без нас.
Проехав минут 20, они остановились у обочины и вышвырнули из машины паренька. У него ничего не было в руках. А Кролин сказала, что он мёртв. Глумир это тоже почувствовал. Вижу, что – то пошло не так.
В то же время, чёрная машина набрала скорость и стала преодолевать толпу других так стремительно, что Кролин начала сердиться.
В конце концов, мы приехали к каким – то жилым домам.
Из машины вышла тонкая и маленькая девушка. В руках у неё была коробка семейной принадлежности. Она прошла в маленький, неказистый домик, а через пару секунд из машины вышло двое мужчин. Они закурили.
Глумир обратился в собаку и, выбежав незаметно из машины, отправился к дому. Мы едва замечали, как он дошёл до этих мужчин и один из них потрепал его за ухом. Брат прошёл во двор, а дальше, нам оставалось ждать. Я попросила Кролин дать еще сил Франду. Она сделала это, взамен выпросив мои объятия и разрешение на вечерние посиделки. Моя родная мать, скоро убьёт меня за эти «посиделки». Но Кролин во мне нуждалась. Нуждалась больше, чем мы могли это себе представить. Мне удалось понять это, когда её слёзы высохли на моём теле, когда она ударила меня по щеке. Когда она бежала ко мне после моего отъезда. Когда она разругалась со всей семьёй ради меня. Когда она готова была отдать свою кровь мне, когда хотела украсть меня, на полном серьёзе. Она любила меня, как безумная. Я боялась этой любви, но принимала её, как могла. Потому что я чувствовала, что сестра, самый близкий человек на этом свете. Такого уже не будет никогда, потому, что такое бывает раз в жизни. Спасибо тем, кто дал мне это.
У меня, может быть, была и не идеальная семья. Близнецы часто дрались, мама злилась на них. Кролин не замечала ничего, кроме меня и была ужасно неловкой. Зем был отстранён от всей семьи, казалось, будто он не с нами. У Варнии была фобия, и она заставляла Клару занавешивать занавески во всём доме, кроме одного окна.
Это было моё окно, в конце коридора на втором этаже. Окно там было огромное, и сидеть у него мне всегда нравилось, особенно в дождь. Обычно я была там зимой и читала книжку. Иногда мы сидели там вместе с Кролин, но чаще всего, я оставалась одна. Мне часто приходилось оставаться одной. Наверное, даже слишком часто.
В машину залез Глумир весь исцарапанный и запыхавшийся. Он махнул рукой, и мы поехали домой. Через 100 метров машина стала видимой, так как все мы очень вымотались. Но тут брат замахал, и Кролин пришлось остановиться, мы все были в недоумении. Он перегнулся через сиденье и открыл окно с моей стороны. Кролин смотрела на меня с каким – то непонятным выражением лица, а потом Казира запрыгнула мне на колени, и Глумир снова махнул в знак того, что мы можем ехать. Кошка устроилась у меня на коленях и, вылизав лапу, из которой текла кровь, уставилась на меня.
– Будешь и дальше смотреть на раненое животное?
Я закатила глаза и стала искать у мамы в бардачке бинты, перекись водорода. Варнии приходилось их возить с собой, потому что в нашей семье все разбивали коленки, руки и тому подобное. Быстро обработав ранку кошке, забинтовала лапу. Она оценила мою работу и улеглась на коленях.
