– Вы же не уволите меня без ревизии? Прежде чем уйти, я должен сдать склад.
Шеф снова задумался. Я подумал, что в этот момент могу основательно разозлить его, и тогда мне точно придётся увольняться с сегодняшнего дня. В трубке было слышно, как он затянулся и выдохнул дым. Он был в своём кабинете, где обычно и курил.
– Значит, так, – наконец, заключил он. – Сегодня до семи вечера я жду на своей «электронке» объяснительную, заявление на отпуск, и заявление на увольнение с открытой датой. Отпускных не жди, получишь, когда приедешь. Две недели даю тебе на всё, про всё. Приедешь, проведём ревизию, потом решим, что с тобой делать.
– Спасибо, Игорь Владимирович!
– Всё, отбой, – он повесил трубку.
Мои догадки относительно работы подтвердились, попутно мне ещё удалось уйти в отпуск. За работу можно было не волноваться. У меня было две недели незапланированного отдыха, и потом неделя ревизии в запасе, чтобы реабилитироваться перед начальством за свой неожиданный отъезд. В складе был полный порядок, и если по результатам проверки что-то и всплывёт, то это будет незначительное отклонение. Интересно, а кто-нибудь вообще в курсе, что я уехал?
Я решил позвонить Мишке, своему старому приятелю, любителю хорошей музыки и диджею. Мы с ним часто общались в то время, он знал обо мне достаточно, чтобы прояснить непонятные мне сейчас моменты. Длинные гудки в трубке длились недолго.
– Привет, Димон! Как добрался?
– Привет! А ты что, в курсе, что я не в городе? – удивлённо спросил я.
– Ну, конечно! Ты так быстро вчера решил уехать, что лично я до сих пор в лёгком шоке от твоего поведения.
Вот это новости! Значит, вчерашний вечер я всё-таки проводил в Ханты-Мансийске в его компании? Но я не мог этого вспомнить.
– Мишань, ты извини, но у меня небольшая проблема с памятью. Что вчера было?
– Ты что, совсем ничего не помнишь?
– Нет. Сегодня утром я проснулся дома, в Пыть-Яхе, и совершенно не понимаю, как сюда попал.
– Ну, ты даёшь, дружище!
– Ну да, бывает и такое. Ну, так и что было вчера, всё-таки?
– Вечером мы пошли в клуб. Устроились, заказали выпивку. Всё было хорошо, но я заметил, что ты сильно «налёг» на коньяк. На мой вопрос, что с тобой, ты ответил, что у тебя был очень тяжёлый день на работе, пришла машина с товаром, ты «упахался» или ещё что-то вроде того. Ладно. Часам к двенадцати ночи ты был настолько пьян, что едва не «вырубался». А когда всё-таки уснул, я решил тебя растормошить. И вот с этого момента я тебя не узнаю. Ты очнулся трезвый, как стёклышко, как будто не пил. Глаза по пять копеек, взгляд сумасшедший, и постоянно твердишь: «Мне надо в Пыть-Ях! Прямо сейчас! Мне надо успеть!». Я лично раз пять объяснял тебе, что автобусы начнут ходить только рано утром, а сейчас тебе бы лучше домой, отоспаться. Но ты и слушать не хотел. Собрался, накинул свою сумку и пошёл к выходу. Мы с приятелем еле тебя догнали. В итоге, нам пришлось найти тебе «попутку» на выезде из города, мы тебя посадили, и ты уехал, так ничего и не объяснив.
Хорошо, что я в этот момент сидел на диване. Мало сказать, что я был удивлён. Я был шокирован! Я не знал, как это назвать. У меня были некоторые трудности с употреблением крепкого алкоголя в ранней юности, лет в 18, но бесконтрольно напиваться в стельку на третьем десятке своей жизни мне казалось совсем абсурдным. И уж тем более – моментально трезветь. Чертовщина какая-то. Очень странно, почему я всего этого не помню?
