— Надо поговорить, — заявляет.
Вот тебе раз. Значит, когда мне надо, — шиш тебе с маслом, Захарка, а когда ей надо, — вынь да положь.
— Садись в машину, раз надо, — киваю в сторону прадика и нажимаю кнопку замка на брелке.
Устраиваюсь за рулем на переднем сидении, Яся на пассажирском рядом. На улице жарко для сентябрьского вечера, поэтому включаю кондиционер.
— Выкладывай, с чем пришла?
— Что тебе нужно в этом городе, Захар? — резко начинает она.
— Ясенька, ты знаешь, я к тебе очень хорошо отношусь, но в мои дела лучше не лезь. И в доме Золотникова делай вид, что не знаешь меня.
— А если я скажу его невесте, что ты частный детектив? — спрашивает она, прищурившись.
Тут начинаю резко жалеть, что рассказал Ясе о себе так много.
— Это тут вообще при чем? — интересуюсь с невозмутимым видом.
— При том, что вряд ли крутой детектив стал бы устраиваться охранником.
Голова у нее работает, этого не отнять.
— Ничего и никому ты не скажешь, — хмыкаю. — Хочешь, чтобы я быстрее разобрался с делами, лучше помоги…
— В чем? — тут же настораживается она.
— Я видел, ты заходила с будущей мадам Золотниковой в дом. Была на втором этаже?
Яся кивает.
— Скажи, ты случайно не видела комнаты, где хранились бы фарфоровые куклы наподобие вот этой?
Достаю из бардачка коробку со златовласой куклой. Только сейчас отмечаю, что волосы — один в один как у невесты Золотникова.
— Видела, там целая стена этих кукол в Солнечной комнате, которую Золотников отвел для своей невесты.
— Хорошо, — киваю. — Можешь нарисовать расположение комнаты?
— Ты собираешься выкрасть одну из кукол? — тут же догадывается она. — Но зачем?
Я на эту вспышку праведного гнева лишь хмыкаю.
— Если уж на то пошло, коллекция этих замечательных кукол принадлежит отнюдь не Золотникову, а его бывшей жене. Он самым наглым образом стащил ее у супруги и делает вид, что так и надо. Могу предоставить в доказательство ее заявление в полицию, хочешь? Есть и чеки из магазинов.
— Если известно, что коллекция украдена, почему полиция не вернет ее бывшей владелице? — хмурит лоб Яся.
— Потому что у нее значительно меньше знакомых в органах, чем у ее бывшего супруга, — пожимаю плечами.
— Так ты собираешься украсть всю коллекцию?
— Я ничего не собираюсь красть, Яся. К тому же особенной ценности эти куклы не представляют. Каждая стоит под тысячу долларов максимум. Может, для кого и ценно, но для Золотникова это копейки. Я собираюсь подменить одну куклу. Он не поймет, разбирается в этом деле, как свинья в апельсинах. А его бывшая жена жаждет получить звезду своей коллекции обратно. Хочет подарить ее дочери, это ее талисман, как я понял.
— Надо же… а мне этот тип не показался жлобом. Пожалел куклу для дочери?
— Дочь не его, — пожимаю плечами.
— Ясно… И когда ты собираешься совершить замену? — со всей серьезностью спрашивает Яся.
— Чуть лучше освоюсь в доме, и…
— Давай я сделаю.
— Нет, Яся, — хмурю брови.
— Я без проблем смогу. Свадьба завтра, и я буду лично делать букет невесты, она уже отобрала цветы из тестовых, что мы сегодня привезли. Еще буду помогать парикмахеру вплетать в прическу невесты розовые бутоны. У меня опыт, меня обязательно позовут к ней в спальню, и я поменяю, отдам тебе нужное, а потом ты уедешь! Ты ведь только поэтому здесь задержался?
— Так хочешь, чтобы я уехал, Яся? — спрашиваю с грустью в голосе.
— Тебе нужно уехать… — твердит она и замирает, разглядывая мое лицо.
