– Ох! – Лисса поплотнее закуталась в покрывала. – Но почему мне во сне вдруг понадобился Избранный Воитель? Кошмары меня не мучают.
– А тогда зачем ты создала такую прочную дверь? Мы пытались войти, но удалось только мне.
У нее вырвался невеселый смешок:
– Так вот почему ты вернулся ко мне снова? Потому что я не открывала дверь другим… Стражам?
– Да.
Внутри у нее все сжалось. Она так верила в то, что они беспокоятся о ней.
– А что они здесь потеряли? Тут вроде бы искать нечего.
Эйдан привалился спиной к горке подушек. Не считая серебряной цепочки с амулетом, он был совершенно голым – прекраснейший образец самца, которого ей когда-либо доводилось видеть. Но, восхищаясь игрой своего воображения, она сожалела о том, что он не реален.
Все его мужское великолепие существовало лишь в ее голове.
– Кошмары вполне реальны, – произнес он. – Только вот люди не могут узреть их истинной сути.
– А?
Она дождалась, когда он заговорит, и стала испуганно слушать, как он лишенным всякого выражения голосом поведал о сжатом пространстве, пространстве-времени и сущностных измерениях.
С тех пор как Кошмары открыли доступ к людскому подсознанию сквозь сотворенный Старейшими разлом, велась непрекращающаяся война. Сны, порожденные человеческим разумом, стали для Кошмаров новым источником энергетической подпитки. Страх, ярость, мучения – все это эмоциональное наполнение снов становилось для них превосходной питательной средой.
– Слишком уж часто мне доводилось видеть людей с темными кругами под глазами, с поникшими плечами, шаркающей походкой. – Руки Эйдана ритмично сжимались на коленях в кулаки. – Старейшие пытались перекрыть тонкую щель между Сумерками и вашим миром, что оказалось невозможным. Все, что мы можем, – это продолжать борьбу.
А она-то, глупая, считала, что после стольких кошмарных ночей научилась разбираться в проблемах сна! Как же мало на самом деле было ей известно!
– Мы сражаемся, как можем, чтобы защитить вас, – продолжил Эйдан. – И стали своего рода фантомами, принимающими обличье, сотворенное индивидуальным подсознанием Спящего.
Лисса основательно обдумала все услышанное, после чего задала вопрос:
– А почему ты решил рассказать все это мне? Подозреваю, что подавляющему большинству людей ничего подобного не известно.
– Большинству неизвестно, – согласился он. – Но ты сильнее большинства. Можешь распознавать внешность и не подпускать нас к себе, если того не хочешь. Меня просили убедить тебя открыть для нас дверь. А поскольку ты понимаешь, что это сон, – такое хотя и случается редко, но все же случается, – я решил поговорить с тобой напрямик.
– Эй, они что, просто хотят войти сюда, оглядеться, посмотреть, не прячутся ли здесь Кошмары? Но разве это не твоя работа?
Эйдан ответил не сразу:
– Лисса, они кое-кого ищут. Причем сами точно не знают, кого именно. Но некоторые признаки, свойственные отдельным людям, вызывают у них беспокойство. И часть таких признаков присуща тебе. Боюсь, нескончаемые годы поисков сделали их чрезмерно подозрительными. Вот почему я хочу, чтобы при встрече с ними ты проявляла осторожность и не демонстрировала им лишнего, но вела себя так, чтобы не вызвать у них подозрений. Я все это говорю потому, что хочу тебя подготовить.
– Ладно, – кивнула она. – Мы можем условиться насчет тайного знака или чего-нибудь такого. Если я начну болтать лишнее, ты меня сразу предостережешь.
