– Дорогой, это так мило с твоей стороны, – Линн потрепала его за щеку. – Большое спасибо, что остался с нами в это непростое время. Пора взять себя в руки… Нужно заняться готовкой! Да, точно…
С этими словами женщина засеменила в сторону кухни, оставляя «детей» наедине. Минтвуд младшая повернулась к простокровному, который теперь смотрел в пустоту.
– Я не поняла этого сразу, – монотонно начала волшебница.
– М? – паренек встрепенулся, обратив взор на собеседницу, которая опиралась на диван в паре сантиметров от него.
– Думала, просто повздорили. И гордость слишком велика, чтобы помириться. Такое уже частенько случалось с моими друзьями, – девчонка пожала плечами. – Теперь я наконец-то поняла…
Фелиция печально ухмыльнулась.
– Что ты имеешь в виду? – Бен словно был напуган.
– Ты любишь его. Ты любишь моего брата.
– Я… – Уорд уже был готов начать оправдываться и отнекиваться, но до него вдруг дошло осознание, что он, быть может, больше никогда не увидит Феликса Минтвуда живым.
Его сердце как-то болезненно заныло, но вместе с тем освободилось от всех цепей и предрассудков.
– Да, – спокойно и тихо откликнулся Уорд. – Я люблю его.
Фелиция снисходительно поджала губы, а затем, выпустив катту из своих рук, поднялась на ноги, чтобы крепко обнять друга. Впервые за долгое время Бенджамин почувствовал себя настолько умиротворенным, что мог больше не задумываться ни о чем, кроме своих собственных чувств. Он прижал затылок волшебницы к своему плечу, заботливо поглаживая ее по спине. Бен прекрасно понимал, что сейчас она разбита точно так же, как и он сам.
– Ладно, я оставлю вас, – безразлично промолвила Леруа, провожая взглядом парочку Минтвуд-Уорд. – Нат, еще пять минут.
– Я помню, спасибо, – ответил он вслед удалившейся чародейке.
– Так, что ты хотел? – любопытствовала юная волшебница, подворовывая со скатерти кое-какие фрукты.
– Ты же знаешь, что после похорон Софи я забрал некоторые ее вещи? – Натаниэль постарался сказать это будничным тоном, но в его голосе чувствовалась легкая дрожь.
Фелиция присела рядом, угрюмо опустив глаза:
– Да-да, я в курсе.
– Так, вот, я взял кое-что и для тебя, – он протянул собеседнице пакет. – Извини, что не отдал раньше.
Девчонка изумленно распахнула веки:
– Ты принес мне вещи блонди?
– Там немного, – замялся юноша. – Карандаши с перьями, да блокноты… Одна плюшевая игрушка…
Минтвуд младшая трогательно улыбалась, пока спутник перечислял предметы.
– Ничего существенного… – продолжал оправдываться он.
Внезапно Фелиция потянулась к нему и крепко обняла. Гринфайер младший ответил на объятие, сумев наконец-то расслабиться.
– Спасибо, – искреннее прошептала волшебница.
– Я не уверена, что мне нравится это платье, – Тесс вглядывалась в кружевные вставки, крутясь перед зеркалом в своей комнате в коллегии, которая позже стала принадлежать Шерману Редлоку.
– Ты будешь выглядеть потрясающе, даже если наденешь на себя мусорный пакет, – русый маг застегнул молнию на спине девушки, а затем нежно поцеловал ее в плечо, обнимая руками за талию.
Несколько секунд они продолжали любоваться своим отражением, стоя перед зеркалом.
– Ах ты, негодник, – она повернулась к нему лицом и похлопала его по щеке. – Пытаешься завоевать мое расположение.
– Ничего не могу с собой поделать, – задумчиво откликнулся Шерман, выдерживая недолгую паузу. – Я задыхаюсь от твоей красоты.
Глаза Контессы взволнованно распахнулись, приобретая золотой оттенок, который постепенно сменялся пастельно-розовым. В горле застыли какие-то слова, которые так хотелось произнести, но вместе с тем они будто бы тянули за собой столько обязательств, что от этого становилось дурно. Редлок, впрочем, ничего не ждал от своей возлюбленной и просто продолжал восхищенно рассматривать каждую черточку ее лица и тела.
