– Чем клянетесь? – спросил Герн, набивая рот хлебом и ветчиной, делая при этом вид, что ему в общем-то все равно, но, чувствуя, как краснеют кончики ушей, искренне надеялся, что этого не видно под мехом в утренних сумерках.
– Не бери в голову, – усмехнулась Лори. – Но думаю, это тебя мне нужно благодарить за завтрак: обычно я получаю книги и волшебные безделушки. Как будто друиды не хотят есть! Ха!
Герн заметил на правой лошади свою седельную сумку с книгой.
– А где Лурц и Тенля? – спросил он.
– Повезли детей обратно в замок почти сразу после полуночи. Все равно Лурц не смог бы теперь везти тебя…
– Теперь?
Глаза Лоркан лукаво блеснули. Булка и ветчина исчезали с невероятной для леди скоростью.
– Калана прекрасная девушка, – наконец сказала Лоркан, прожевав последний кусок. – Всю эту неделю, пока не потухнет последний Костер, вы принадлежите друг другу. Не думаю, что у вас возникнут проблемы с взаимопониманием, но все-таки имей в виду, что Ка – любимый цветок садов Айоли. Весь королевский двор сдувает с нее пылинки и носится, как с младенцем. – Лоркан вскочила на лошадь. – Да! И если вы вдруг решите пожениться, поговори сначала с ее братом.
Герн поперхнулся булкой.
– С ее братом? – откашлявшись, спросил он.
– Брат Ка – Эрл Айоли – король эльфов. Едем скорее, меня ждут кое-какие дела дома.
Лоркан ехала в дамском седле в неестественно грациозной позе, еще более неестественной по контрасту с несуразной пестро-коричневой лохматой лошадкой, словно фарфоровая кукла на драном коте. Было странно видеть ее такой, особенно после того, как она танцевала, казалось, что они с Вином были тогда живым воплощением танца…
Учитель не глядя пошарила рукой в седельной сумке – извлекла пару яблок и кинула одно Герну.
– Как все-таки есть хочется! – посетовала она снова, впиваясь зубами глянцево-красный бок. – И не надо переводить взгляд с меня на лошадь с таким видом, будто ты нас сравниваешь. – Лоркан потрепала своего скакуна за ухом. – Может, вид у нее и не очень благородный, но, глядя правде в глаза, она гораздо выносливее, добрее и вообще во многих отношениях лучше меня.
Герн не стал это комментировать.
– И какая идеальная маскировка! Животных с таким окрасом рождается одно на сотню, может, на тысячу. Эльфы отбирают их и воспитывают специально для лесных рейдов… – продолжала она.
– А здесь их довольно много, – заметил Герн.
– Кого?
– Эльфов. За всю прежнюю жизнь я не встречал ни одного.
Лоркан усмехнулась.
– Как же ты понял, что это именно эльфы?
Герн задумался. Ведь действительно странно…
– Они не похожи ни на мавок, ни на русалок, ни на вил, ни на альвов. То есть на альвов как раз похожи, но сильно отличаются, – попытался он объяснить свое ощущение.
– Ты прав: эльфы ни на кого не похожи, – улыбнулась Лоркан. – Даже друг на друга.
– Откуда их тут столько? Ты говорила о трехстах, а там их было больше…
– С чего ты взял? Считал ауры?
– Нет, но…
– Считал, – вздохнула Лоркан, подняла руку и стряхнула снег с низко склонившейся над дорогой сосновой лапы. – Неосознанные способности редкостной силы и стабильности… Они правы – ты Дудочник.
– Это плохо? – спросил Герн.
– Обременительно. Но мы как-нибудь переживем. Что же до того, откуда пришли на праздник эльфы… Ты когда-нибудь слышал о полярности Мира?
Герн читал об этом много раз, но все это было так смутно: большинство авторов сходилось на природной двойственности мироздания, говоря об этом, они очень увлекались поэтическими метафорами и абстрактными образами. Но кое-что ему все-таки удалось уяснить.
