Голосом Бэрила можно было гипнотизировать, тихий, вкрадчивый, с нотками беспокойства и заботы. Вот только тембр и интонации подсознательно вызывали ассоциацию с удавом, заманивающим кроликов себе в пасть. Девушка чуть тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Скинув одеяло, она уселась на край кровати, стараясь держать спину ровно. Видно было, что это удавалась ей с трудом, и каждое движение головой причиняет вполне ощутимый дискомфорт.
– Приятно познакомиться, Евгения Ягерова, пресс-секретарь местной администрации и по совместительству постоянная жертва неприятностей, тем или иным способом связанных с вашей семьёй.
Сарказм и тон, которым ответила девушка, были на грани приличия, однако полностью повторяли манеру представления Бэрила.
– Скажите, Евгения, не находите ли вы, что ваше регулярное нахождение рядом с моим племянником относится к чересчур подозрительным совпадениям?
– Скажите, Бэриллибит, не находите ли вы, что мой регулярный травматизм является следствием нахождения рядом с вашим племянником? – девушка потянулась за влажным полотенцем и приложила его к шишке, чуть скривившись от боли. – Была бы моя воля, я даже в пределах одной области с ним не находилась бы, а то боюсь, такими темпами могу и не пережить следующей встречи.
Бэрил подавил настойчивое желание улыбнуться, слушая комментарии девушки. Котёнок, ершистый котёнок. Как есть.
– Не волнуйтесь, через три дня мы покинем ваш гостеприимный город, и всякая опасность для вас исчезнет. А пока не могли бы вы ответить, как оказались поздним вечером у ворот курорта?
– Из церкви шла, – спокойно ответила девушка, глядя в глаза Бэрилу. – Вы бы запросили у Кара данные по моим перемещениям, я же под колпаком, если не ошибаюсь, – грустная улыбка чуть коснулась её губ. Для наглядности девушка продемонстрировала браслет на правой руке, который надевали всем гостям выставки. – Так что мои слова легко проверить.
Слова девушки всецело подтверждали запахи, витавшие в комнате. Почему-то Бэрилу пришла на ум мысль сыграть с Евгенией в открытую. Если и подвергать человека сканированию, всё равно придётся честно выкладывать всё, как есть. А потому не лучше ли сразу пропустить все танцы с бубнами и перейти к делу.
– Евгения, вы находитесь под подозрением по вопросу пропажи гарнитура. Не стоит так демонстративно вскидывать бровь, я знаю, что вам сказал Кар. Мой выбор – поговорить с вами открыто и узнать ваше мнение обо всём происходящем.
– Моё мнение? – невесело усмехнулась девушка. – Вы серьёзно сейчас интересуетесь мнением человека, получившего два сотрясения мозга за три дня и ставшего обладателем коллекции из осколков бронированного стекла и кусков камня в спине? Что ж, извольте, вот вам моё мнение. Гарнитур вы свой прошляпили, и это ещё очень мягко сказано. Я почти на сто процентов уверена, что он не уцелел после выстрела из гранатомёта. Сама-то не понимаю, как выжила, поэтому и ходила в церковь свечку ставить ангелу-хранителю. Единственное, чем я могу ещё помочь, это скинуть чудом уцелевшую запись с фотоаппарата во время нападения. Просмотрите её в очень замедленном режиме, возможно, тогда у вас отпадут все вопросы ко мне и появятся к кому-то другому.
Девушка с вызовом смотрела на Бэрила, ожидая хоть какой-то реакции. Натянутая как струна, готовая защищаться, но в то же время ранимая и уставшая. Будет жаль, если сканирование покажет её причастность к нападению.
