Наследие великанов - страница 35



– Чаще, чем сейчас, грабить не разрешат.

– Тогда откуда деньгам взяться?

– Вот я и говорю: фумайте.

– Раньше он нас к этому не призывал, – пробормотал Абажур.

Его приятели согласно закивали.

– Раньше он совсем другим был.

– Таким же был: деньги требовал и ругался, – пожал плечами Утюг.

– Совсем Кувалда после смерти не изменился…

– Может, ещё изменится?

– О чём вы там бормочете? – осведомился одноглазый, недовольный тем, что Гниличи вновь принялись шушукаться.

– Думаем, где деньги взять, Твоё великофюрерское превосходительство, – верноподданно, как ему казалось, ответил Абажур, одновременно разглядывая мудрый лоб мудрого руководителя и пряжку на его ремне.

– Фумайте тише, вы фругим мешаете.

– Как можем, так и думаем.

– Не спорь, он ведь умирает, – прошептал Абажуру Утюг.

– И хорошо, – отмахнулся авторитетный Гнилич.

– Я слышал, перед смертью разные человские диктаторы приказывали казнить своих верных подданных, – опасливо сообщил Утюг. – Чтобы, значит, дольше не выжили, чем вождь и благодетель.

Гниличи в ужасе умолкли.

– Погубит он нас! – прошептал кто-то, обдумывая вариант побега.

– Пропали…

– Не такие уж мы и верные, – протянул Абажур.

– За это диктаторы в первую голову казнят!

– Больным повод не нужен.

– Я велел фумать тише! – прикрикнул Кувалда, прикидывая, не выставить ли тормозящим уйбуям ещё несколько бутылок.

– Прости, Твоё великофюрерство! – отозвался Абажур, после чего повернулся к Гниличам и шёпотом произнёс: – Дело ясное: Кувалда ещё прежний, но уже не жилец. Подыхает, это всем видно. И пока он совсем не озверел, надо что-то делать.

Уйбуи закивали.

* * *

Цитадель,

штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект,

30 июня, четверг, 20:01

– Минимализм, – повторил Сантьяга, внимательно наблюдая за реакцией Захара Треми. – Элегантно и без пафоса. Что скажете?

– Получилось весьма… скромно, – выдавил из себя масан. – Не похоже на вас.

– Спасибо, Захар, – кивнул комиссар. – Я изо всех сил старался сделать кабинет максимально простым и неброским, и мне, кажется, удалось. – Нав с удовольствием оглядел новую обстановку и негромко добавил: – Правда, получилось дороговато.

– Насколько? – из вежливости поинтересовался Треми.

– Князь сказал, что мы могли бы выиграть две небольшие войны.

– Но ведь оно того стоило?

– Безусловно.

Занявшись переустройством рабочего места, Сантьяга распорядился вынести всю мебель и заменить её специально сконструированным креслом, идеально подогнанным под его высокую фигуру. Рабочий стол, если в нём появлялась необходимость, поднимался из пола, и там же прятались стулья и кресла для гостей, так что, кроме кресла, постоянной мебелью кабинета были лишь две скромные книжные полки у входной двери. Зато одна из стен стала гигантским монитором, управление которым осуществлялось жестами правой руки комиссара, следующая превратилась в панорамное окно, а третья – панорамным окном туда, куда Сантьяга хотел сейчас смотреть: комиссар выбирал город, ракурс, запускал нужный артефакт и во всё окно распахивался портал, в который при желании можно было шагнуть.

Собственно, эти траты и превращали «простую, практически спартанскую обстановку» в золотую, но комиссар категорически отказывался обходиться заменителями вроде электронных картин.

– Мне нравится запах моря, – сообщил он, приоткрывая створку так, чтобы в кабинет залетал солёный ветер. Сейчас за окном расстилался Индийский океан, волны которого мягко шелестели, набегая на один из Сейшельских островов. – Сегодня он как раз под настроение.