Вдоволь наигравшись, мы падали на кровать, и мечтали, кем станем, когда вырастем. Катя хотела «о животинках заботиться», Аня – помогать Кате, а я был уверен, что стану летчиком. Заберу маму и сестер, и мы улетим туда, где мама будет печь свои изумительные творожные лепешки только для нас и где живет много разных животных, которых обязательно надо очень часто чесать и гладить. Потом приходила мама и пыталась уложить нас спать. Мы просили рассказать сказку, а она делала вид, что сердится, ведь время позднее. Но сказку всегда рассказывала. И всегда новую…
***
Меня разбудил глухой стук, доносившийся снизу. Я посмотрел на часы: 1:11. Надо же, даже не заметил, как вырубился, хотя был уверен, что не смогу уснуть так близко от его тела в гробу.
Стук усиливался. Не хотелось бы, но надо пойти посмотреть, в чем дело. Может, форточку не закрыли, тогда так и до утра простучит.
Я вышел из комнаты и спустился на первый этаж, покосился туда, где лежал труп. Хорошо, Михаил догадался закрыть дверь. Теперь виден только слегка мерцающий свет свечей, мягко струящийся из-под щели между дверью и полом.
Периодичные удары доносились из столовой. Действительно, форточка нараспашку. Я направился к окну, но закрыть не успел. Сзади послышался легкий звук шагов, и в этот же момент тонкие нежные руки обняли меня за плечи: «Лешенька, сынок…»
Я резко обернулся, сзади стояла мама.
– Мамуль, как ты тут…как такое возможно? – Обнимаю ее крепко-крепко, как в детстве. – Мамочка, я так скучал. Мам, я так виноват!
Она ласково смотрит на меня, потом прикладывает палец к губам, тем самым прося помолчать.
– Очень мало времени, сынок. Ты должен вспомнить, почему отец стал таким…
– Уродом?
– Нет, сыночек, пожалуйста. Вспомни, когда и как он обратился к вере? Почему стал таким религиозным? Вспомни, с чего все началось, это очень важно!
Из прихожей раздался скрип открываемой двери… но не входной. Господи, не входной!
Пытаюсь взять маму за руку, но пальцы сжимают воздух: «Вспомни!»
Я слышу звук шаркающих шагов. Он приближается. Оно идет прямо в столовую, прямо ко мне. Я каменею от ужаса. Ближе. Сердце пропускает удар, легкие опять отказываются дышать. Я не могу пошевелиться, ноги будто одеревенели.
Сначала снизу показалось пол стопы со скрюченными пальцами, потом костлявая, трясущаяся рука серо-синюшного оттенка взялась за косяк. Медленно, еле переставляя ноги, он полностью показался в дверном проеме. Голова низко опущена, спутавшиеся седые волосы закрывают лицо. Это идет прямо ко мне, неотвратимо.
Я не могу пошевелиться, не получается даже закрыть глаза. Не доходя до меня буквально трех шагов, он останавливается и чего-то ждет. Неожиданно настолько резко вскидывает голову, что я слышу, как хрустят его шейные позвонки. Абсолютно белые, выцветшие глаза уставились на меня, верхняя губа приподнялась, обнажая зубы. Невероятно большие, особенно клыки.
«Приехал. – Просипел он. До меня донесся сладковатый запах разложения. Мертвец потянул ко мне руки, а лицо исказилось мученической гримасой. – Мы все здесь останемся!».
С темно-синих вздувшихся тонких губ слетел громкий стон, в нос ударил могильный, сырой смрад.
Наконец я закричал; истошно, во все горло.
Просыпаюсь от собственного крика.
***
Похороны и поминки прошли спокойно. Могилу вырыли в самом начале кладбища, далеко от мамы и сестер, чему я был очень рад.
Людей было немного: я, братья, Ксения и нотариус. Никто из односельчан не пришел.
