Наследница Монте-Кристо - страница 4
- Излагай, - ответил в трубку, не меняя выражения лица.
Понял мало что, кроме одного. Хорошую девочку обвиняют в убийстве. Да не абы кого, а самого Завальского. Она не виновата, отчего-то Виталя в этом уверен, хоть и видел ее утром впервые. Страшно подумать, что с ней сделают на допросе, будут выбивать показания. От страха подпишет же все, даже убийство Кеннеди...
Вадим пообещал сделать все от него зависящее. Но, несмотря на резонансное дело - смерть такого высокопоставленного человека - не стал менять планы.
Сейчас в департаменте бои без правил - кто заберёт такое дело под свой контроль. Он не будет кидаться в это рубилово. Пусть разделят. У него же есть рычаги подключиться к расследованию, а пока спешить некуда.
Воскресный день, день отдыха, который он заслужил.
В отделении его за глаза так и называли - "Краш". Этому способствовала внешность, с которой, не выбери Кальченко службу в полиции, ему бы была дорога на экран либо обложки мужских журналов.
Спортивное тело с рельефным прессом, два метра роста, прическа, борода, - эта совокупность делала его неотразимым. В департаменте его часто использовали, чтобы обаять подозреваемых и свидетелей женского пола. Те, словно кролики перед удавом, выкладывали все на духу, в надежде... понятно на что.
Что ж, он изучит дело этой девочки. Но, как бы любопытно ни было - не сегодня. Сегодня отдых...
Меня привезли в полицейский участок. Всю дорогу я не могла до конца осознать происходящее, все это напоминало страшный сон. Со мной не говорили, на попытку задать вопросы грубо велели заткнуться. Зато между собой, не стесняясь, обсуждали детали убийства мужика из клуба, пытались предположить, сколько лет за решеткой мне дадут.
Наручники нещадно жали. Меня вывели, толкая в спину, мало заботясь о том, что я едва не падаю в не зашнурованных кроссовках.
- Личные вещи, - беспристрастно велел полицейский в мрачной и холодной комнате, пока девушка в форме бесцеремонно обыскивала меня.
Рыжий бросил мою сумку. Я не знала, что туда успела положить Ева. Зачем помада? Я не успела задуматься об этом, когда девушка с лихой ухмылкой сунула ее в свой карман.
- Возражения? – издевательски сдвинула бровь.
Я была так напугана, что отрицательно покачала головой. Это был недозволенный предмет или меня нагло обокрали – я не знала.
- Украшение, - кивнула она на мои серьги и шею.
Я совсем забыла об этой злосчастной цепочке с кулоном. Путаясь в замочке дрожащими пальцами, расстегнула, положив на стол. Загребущие руки полицейской сразу потянулись к ней, с намерением отправить в карман следом за помадой.
- Соня, в самом деле. Это вещдок. В пакет! – вмешался рыжий.
Больше он не проронил ни слова, пока меня оформляли.
- В допросную.
- Погоди, – та, которую назвали Соней, обошла меня и нахмурилась. – Да у нее дыра в башке. Ее надо показать врачу.
- Потом. Нечего с этими тварями церемониться. После осмотрит.
Мне подсунули бланк на подпись. «Личных вещей и ценностей нет». Понимая, что мне придется несладко, если я начну спорить с властью, я все же покачала головой. Золотые серьги были подарком матери. А сумка с вещами, где было постельное, что-то из сухого перекуса и теплые вещи мне пригодится.
Соня с ненавистью вырвала бланк и подсунула новый, где уже тщательно было перечислено все, что у меня было с собой. Я поставила роспись и ощутила, как боль в затылке запульсировала с новой силой, и начало клонить в сон.