Наследница Унылой Пустоши - страница 10

«Он, что волшебник, мама?» – спрашивала я, когда была маленькой. Она всегда отвечала: «Нет, просто Пэйон лучше всех играет в прятки».

Оглядываясь по сторонам, я выхожу из комнаты и попадаю в пустой зал. Лазутчики сработали оперативно. Одни покинули штаб, воспользовавшись секретными ходами в катакомбах. Другие заняли позиции, чтобы прикрывать тех, кто заявлен участниками спасательной операции. Сейчас я должна быть среди последних, а не наедине со своими думами, как бы необходимо мне это ни было.

Или не совсем наедине.

Дверь одной из комнат приоткрывается с тихим скрежетом. Пэн ушла туда сразу после нашей схватки, и, судя по всему, не покидала комнату, пока не получила приказ. Теперь она занята сборами.

– Это тебе не по зубам, – говорит она.

– Ты бы поберегла силы, чтобы не остаться без них, – отвечаю я.

Короткий меч опускается в ножны, укатанные складками ее черной накидки.

– У меня достаточно сил, чтобы вернуться с победой и продемонстрировать тебе свою самую широкую улыбку, – уголки ее рта растягиваются уже сейчас.

– Я говорила о нашей следующей схватке, Пэн.

Она обдумывает мои слова, затем ее издевательская ухмылка переворачивается. Скрыв обиженное выражение лица под массивным капюшоном, она бросает в меня неприличным жестом и уходит.

Я тоже не стану задерживаться.

Проходя мимо ещё одного кривого зеркала, я надеваю форму для тех, чье существование представляет собой государственную тайну. Прохожусь по всем заклепкам, скрепляющим тугую маску и шторку на глазах. Натягиваю капюшон чуть ли не на нос.

Приоткрыв дверцу, ведущую в погреб трактира, я медленно ступаю за порог. Ткань накидки цепляется за раму и тянет назад, но я не отступлю. Прохожу меж рядов бочек с вином, вслушиваясь в ароматы различных сортов, а поднявшись по узкой, потрескавшейся от старости лестнице, слышу веяние другого, не совсем приятного запаха. Так пахнет опасность.

Крышка деревянного люка грохается об пол и меня передёргивает.

«Уж ты-то не из трусливых, мы оба это знаем».

Просто Пэйон не слышал моего страха.

Парс¹ – часть города (в рамках этимологии культуры южных народов).

Отодвинув старую потертую шторку, я выхожу из служебного помещения и оказываюсь за прилавком с напитками. Голова ударяется о полки с цветными бутылками. Они подпрыгивают с задорным звоном, но ни одна бутылка не падает. Проверяя, не появились ли сколы, я невольно засматриваюсь на яркие этикетки, а потом возвожу глаза к потолку.

С высоты в целый этаж свисают стеклянные шары с крохотными язычками пламени, пляшущими внутри. Такие же привязаны к полукруглой раме на прилавке. Она обмотана белыми тканями и выглядит, как закрепленный на поперечной мачте парус. Хватаюсь за раму, перешагивая через деревянные ящики и бочки, разбросанные по полу.

Передо мной открывается превосходный обзор на весь трактир.

Столики размещены в хаотичном порядке и разделены узкими неровными рядками. Через них тяжело протиснуться. Кажется, помещение было бы куда просторнее, если бы не сцена, установленная в дальнем углу залы. Именно туда, судя по направлению опрокинутых столов и всего их содержимого, наш негодяй высвобождал путь.

Разлитое пиво впитывает в деревянный пол невыводимый запах хмеля и дрожжей: повсюду пенистые лужи. Я обхожу кляксы из нечто, которое постояльцы трактира привыкли называть едой и даже осмеливаются пробовать на вкус.

Ни один из числа толпящихся у места происшествия, не торопится вымыть пол, убрать мусор или подмести опасное битое стекло. Вместо этого они наводят ещё больший хаос балаганом и яркими ругательствами, обращенными к выходцу из Алиса. При упоминании названия братства меня обжигает жаром.