– Вы собираетесь дождаться атаки, товарищ капитан?
– А вас это удивляет? – И голос, и взгляд гэбиста источали холод.
Да, это удивляло. Ярослав за последние три года повидал немало офицеров НКВД, среди них были разные – и те, кто любой ценой старался отсидеться в кустах, и такие, что готовы были, не сгибаясь, шагать навстречу пулям. Но вот этот обрюзгший, явно привыкший к относительно спокойной штабной жизни капитан никак не ассоциировался у него с настоящим бойцом.
– Мне необходимо изучить боевой дух солдат, – чуть спокойнее продолжил капитан, не дожидаясь ответной реплики Ярослава. – И думаю, куда лучше делать это в бою, чем в процессе поглощения того сомнительного варева, что готовит ваш повар.
Заметив, что лейтенант смотрит на него несколько недоверчиво, гэбист вдруг усмехнулся.
– Не надо думать о людях плохо, Владимиров. Люди – они разные.
Атака началась через три часа. Началась коротким артобстрелом – не те уже немцы, не те… в сорок первом перепахали бы высоту так, что не оставили бы здесь камня на камне. Вероятно, на этом участке вермахт не располагал тяжелой артиллерией – по позиции Владимирова били в основном шестиствольные минометы, хотя он уловил и несколько выстрелов из тяжелых орудий. Большая часть осколочно-фугасных мин впустую довершили разрушение деревни, вдребезги разнеся то немногое, что уцелело в процессе штурма. Одна из «сушек» получила прямое попадание, но броня устояла. Еще одна мина угодила прямо в гнездо пулеметчика… драгоценный MG, на который Ярослав возлагал такие надежды, был превращен в бесполезные обломки.
Наконец грохот разрывов утих – и спустя несколько минут сменился ревом танковых двигателей. Из-под прикрытия деревьев выползали танки. Ярослав критически окинул взглядом цепь бронированных машин и присвистнул… Да, здесь был не самый важный участок фронта, и потому среди грохочущих монстров не было видно ни «Тигров», ни «Пантер». Но недостаток качества был вполне компенсирован количеством – здесь были и совсем устаревшие Pz-III, и чуть более новые, но все равно недостаточно хорошие Pz-IV. Зато их было много. За ними виднелись серые цепи пехоты.
Гулко ударило орудие на левом фланге.
– Отставить! – заорал Ярослав, надеясь, что сквозь треск автоматных очередей, гул моторов и свист пуль его голос долетит до артиллеристов. – Подпустить ближе!
Он выругался про себя – сержанту Иванникову, командиру левофлангового расчета, как, собственно, и остальным, был дан строгий приказ – бить только наверняка. В упор. В распоряжении Владимирова было всего три орудия, и демаскировать их раньше времени было совершеннейшей глупостью.
Снаряд, выпущенный Иванниковым, взметнул фонтан земли и пламени буквально в паре метров перед немецким танком. В ответ заговорило 75-миллиметровое орудие Pz-IV, к нему тут же присоединились два других. Позиция сержанта скрылась в дыму и пламени.
– Идиот, – прошептал Ярослав.
Танки ползли вперед, неспешно, чтобы не слишком оторваться от пехоты. Уже давно ни один уважающий себя немецкий танкист не желал оказаться один на один с этими сумасшедшими русскими, которые готовы бросаться под гусеницы, лишь бы нанести урон победоносному вермахту. А то начинают забрасывать танки бутылками с бензином… Славяне огрызались короткими очередями, гулко грохотал из-под обломков дома, превращенного во что-то вроде ДОТа, уцелевший MG, с другого фланга стрекотал дегтярь, прицельно били винтовки. Автоматчики, подчиняясь приказу, пока себя не обнаруживали, с такого расстояния стрелять из ППШ – только зря расходовать патроны.
