— Извините, я задержусь, — говорю. — Форс-мажор.
— Хорошо, я поняла.
— Я пока не знаю, когда вернусь.
— Не волнуйтесь, Алена. Я буду вас ожидать.
— Спасибо большое.
Тянет спросить про Мишу. Задать несколько привычных вопросов. Но тут делать это опасаюсь.
Лучше не рисковать.
Аверин может появиться в любой момент.
Прощаюсь с няней и убираю телефон.
Меряю комнату шагами, прохаживаясь из одной стороны в другую.
Наталкиваюсь взглядом на панель управления. Тут можно не только регулировать свет и температуру в номере. Тут есть кнопка связи с администрацией внизу.
Подхожу. Жму. Еще не знаю, что скажу, может просто вызову обслуживание в номер, и как только дверь откроется, уйду.
Хотя внизу могут ждать. Но здесь должен быть еще один выход. Тоже по съемке помню. Через него заносили аппаратуру, чтобы не беспокоить гостей отеля.
Но все мои идеи бесполезны.
Связи нет. Сколько не нажимаю — ничего. Никто не отвечает.
Аверин все предусмотрел.
Судорожно выдыхаю, обессиленно опускаюсь в кресло.
Ладно. Может быть получится договориться. Что-то сказать ему, как-то объяснить.
Прокручиваю в голове разные варианты. Тем лишь сильнее себя изматываю. Постоянно смотрю на время.
Уже слишком поздно.
Ночь.
Но так он и сказал сразу: приехать ночью.
Когда позади слышится звук открываемой двери, резко поднимаюсь и оборачиваюсь.
Тяжелые шаги все ближе и ближе.
В проеме показывается Аверин. Отбрасывает пальто куда-то в сторону. Смотрит на меня. Жестко, пристально.
Нет. Мы не договоримся.
А дальше понимаю это особенно четко. Когда он ослабляет галстук, стягивает через голову, бросаю вслед за пальто. Туда же отправляется и пиджак.
Аверин проходит мимо меня. Усаживается в кресло. Вальяжно разваливается, небрежно выдает:
— Долго так стоять будешь?
— Нет, мне домой пора, — говорю, с трудом выдерживая его давящий прожигающий взгляд.
— Никуда ты не поедешь, — отрезает.
— Нет, я…
— Раздевайся.
— Что? — мои брови сами собой взлетают вверх.
— Ты слышала.
Он смотрит на меня исподлобья.
— И почему я должна раздеваться? — бросаю нервно.
— Я так хочу, — заключает невозмутимо. — Хочу, чтобы ты мне голая отсасывала.
6. 6
Смотрю на него и не верю в то, что слышу.
Аверин раньше иначе со мной общался. Таких грязных предложений от него не слышала.
Но я же чувствовала его натуру. Видела, какой он.
Вот так легко с него слетает маска цивилизованности. Открывается настоящая природа. Звериная. Дикая. И кажется, мне не стоит обманываться этой его как будто бы расслабленной позой в кресле.
Он глаз от меня не отводит. Физически ощущаю мощную, подавляющую волну, исходящую от него.
Сердце колотится все сильнее. Дыхание сбивается от волнения. А тело напрягается до дрожи.
Каждая мышца натянута. И нервы будто канаты.
Судорожно сглатываю. Стараюсь взять эмоции под контроль, но получается с трудом. Слишком явную угрозу считываю.
И от Аверина. И от всей этой ситуации.
— Нет, — выдаю, наконец, нервно качаю головой. — Нет, я не буду. Не буду ничего делать.
Голос предательски срывается. Злюсь на себя за это. Нужно собраться, взять себя в руки. Нужно быть крепче.
Такого Аверина не знала.
Эту сторону он держал в тени.
Сейчас знакомимся.
И у меня впечатление, словно вижу его впервые.
— Я тебя не спрашивал, — чеканит Аверин. — Я сказал, как будет.
Молча смотрю на него.
— Будет так, — отрезает он мрачно и слегка приподнимает бровь. — Хочешь проверить?
Застываю.
— Я бы не советовал, — небрежным тоном продолжает Аверин. — Лучше, если сама все сделаешь. Для тебя — лучше.
