Он нервничает. Даже инсеминация, которую он будет проводить сейчас, противозаконная. Потому что у Сони нет никаких заболеваний. Я поднимаюсь на ноги и иду к процедурной, оглядываюсь на Софию ещё раз, чтобы запомнить черты миловидного лица, потому что сейчас они заводят куда сильнее, чем девушки с аппетитными формами, которыми пестрят страницы журналов, что непременно предложат мне.
***
Алексею известно про Дашу. Он лишил меня выбора в ту секунду, когда сказал об этом. Сомнений не осталось. Я не смогу уже отказаться. Да и не планировала, наверное. Когда подписала договор, словно камень с души свалился. Решение принято. Через час примерно я стану будущей мамочкой. По коже начинают разбегаться мурашки. Я передёргиваю плечами и гляжу на кабинет, в котором скрылся Алексей. Несложно догадаться, чем он там занимается, и у меня вдруг сводит внизу живота болезненной и одновременно томительной истомой. Он выходит минут через двадцать. Доктор зазывает меня в палату. Мы с Алексеем проходим мимо друг друга, сталкиваясь взглядами. Его щёки трогает румянец. Неужели смущение? Я улыбаюсь уголками губ, опуская голову, и вхожу в палату.
— Больно не будет совершенно. Тебе нечего бояться. Должен кое-что спросить… Ты пока раздевайся и садись в кресло. Так я о вопросе… Ты не употребляла в последнее время алкоголь? Таблетки какие-то?
— Кофе пила… Недавно, — отвечаю без заминки и снимаю джинсы.
Проблем с посещением гинекологов у меня не было. В детском доме стеснение к этому выбивают практически сразу, поэтому девочки не жмутся, а показываются врачу. И теперь я не испытывала дискомфорта, понимая, что доктор — это доктор…
Удобно разместившись в кресле, прикусываю губу, осознавая, что сейчас произойдёт. И у меня ведь есть шанс сбежать… Вот только я не делаю этого. Отдалённые голоса разума твердят, что ребёнок станет спасательным кругом утопающего для Алексея. Поэтому я жмурюсь, когда врач настраивает кресло. Голова оказывается слегка опущенной вниз.
— Ты не волнуйся. Всё пройдёт быстро, только нужно будет полежать немного… Тебе следует ознакомиться с режимом питания и распорядком дня, который я составил. Никакого кофе. Лучше всего натуральные соки, но не цитрусовые… Газированные напитки тоже желательно не употреблять. Воды много нельзя.
Мне кажется, что я всё это не запомню, обязательно что-то забуду, и ровно в эту секунду я хочу сразу всё… Хочу кофе, лимонад, даже чай, который никогда не любила. Губа искусана в кровь. Доктор отходит от меня, и я понимаю, что дело сделано. Я даже почти ничего не почувствовала. По телу расходится мелкая дрожь, тонкими иголочками покалывающая конечности. Вот и всё. Дороги обратно уже нет. Её и не было ровно с того момента, когда я перепугалась и позвонила Марии Александровне. Становится интересно, как она воспримет новость о том, что всё уже прошло… И не менее этого хочется знать, наступит ли беременность.
«Сдохнет твоё дитятко ещё в утробе! В зародыше сгниёт, на корню! Ты не сможешь родить нормального ребёнка, потому что сама испорченная», — кричит голос цыганки в голове, превращаясь в клубок шипучих змей, проникая вглубь мозга и отравляя разум. Меня начинает потряхивать. Хочется встать, но доктор тормозит меня.
— Подожди-ка ещё немного. Я скажу, когда будет можно. Самое важное сейчас беречь себя — не нервничай. Старайся оградить себя от негативных эмоций. Впрочем, я всё уже сказал Алексею Фёдоровичу, он обещал обеспечить для тебя и ребёнка комфортные условия проживания.
