Между ног отчего-то ноет, будто внутри меня болезненная пустота. Голова кружится, в ушах бешеный стук. Я не могу сосредоточиться ни на одной мысли и лишь уплываю в нирвану. Болезненные поцелуи, колющаяся щетина лишь усиливают пожар внутри лона, но ощущением это мне незнакомо.
-Что это? - упираюсь ладонями о его грудь, - пульсирует…еще…
Не контролирую себя, руки порхают по мужским плечам, оглаживая пышущее жаром тело. Выдыхаю, опускаюсь на спинку дивана без сил, руки соскальзывают вниз. Он без усилий снимает с меня штаны и испорченную толстовку. Я остаюсь сидеть перед ним обнаженная, только в одних белых трусиках. Расфокусированным взглядом наблюдаю за передвижением его шершавой ладони. Он сжимает мою коленку, затем поглаживающими движениями поднимается все выше. И когда касается складок возле единственной тряпочки, что отделяет самое сокровенное от его взгляда, меня простреливает дрожь. Мужские пальцы отодвигают треугольничек в сторону, оголяя кусочек моей плоти.
- А куколка не бреется, - похабно и вместе с тем удовлетворенно говорит, а затем просто разрывает мои девственно белые трусы в клочья.
Я ахаю и дергаюсь назад, обхватываю в беззащитном жесте свои плечи, прикрывая груди. Непривычно и странно быть обнаженной перед мужчиной. Стыдно.
- Выключи свет, - скрещиваю ноги, чтобы он так постыдно не пялился мне туда.
Но он не слушает, даже не шевелится, чтобы выполнить мою просьбу. А после я уже сама забывают и о стыде, и о стеснении. Он разводит мои ноги так широко, насколько позволяет моя поза. Шамиль даже не смотрит мне в лицо, настолько поглощен зрелищем моих розовых складочек. Его пальцы бесстыдно трогают меня там, и как бы я ни пыталась снова свести ноги, он не дает. Только смотрит каждый раз похабно, с жаждой, что только подливает масло в огонь моего желания. Сглатываю, затем прикрываю глаза, не в силах смотреть на творящееся бесстыдство.
- Не молчи, куколка, - жарко шепчет мне в ухо, - я умею делать хорошо. Пой для меня своими стонами. Как тебе вдуть? Жестко или бережно? Какой секс ты любишь?
У меня перехватывает дыхание от этих пошлостей. И я молчу. Прикусываю губу, когда его пальцы касаются моего лона, кружат у входа, надавливают на чувствительный бугорок.
- Он не войдет, - пугаюсь его размеров, но вопреки своим словам не отодвигаюсь, когда ребро его ладони проходит вдоль всей моей плоти, - ммм.
Выгибаюсь, раздвигая бедра еще шире. Словно весь мир сейчас сосредоточен там, внизу живота. Слышу лязг ремня, шуршание одежды, но не обращаю на это внимания, нахожусь в нирване от наглаживаний. И тут рука его исчезает и что-то теплое, мягкое трется о мои складочки. Я ахаю, но глаз не открываю. И тут мужчина резко надавливает, приставляет головку члена к входу моего истекающего лона и врывается в меня, более не контролируя себя.
- Ааа, - кричу одновременно от боли первого вторжения и какого-то неведомого доселе удовольствия.
- Ты девственница?! – рычит на меня Галаев, прекращая двигаться.
- Да, - шепчу с надрывом и хрипотцой.
Мужчина молчит, не двигается, но и не выходит из меня. Постепенно боль утихает, но нарастает нечто другое, словно ком удовольствия разрастается, ширясь и затопляя все мое сознание. И тут он снова начинается двигаться. Медленно, неспешно, словно растягивая меня.
Прикрываю глаза, сильно стискиваю кулаки, дыхание мое учащается, но грохот сердца не заглушает пошлые шлепки наших совокупляющихся тел.
