Мой мальчик взял ложку. Нахмурился. Зачерпнул и попробовал. В следующую секунду все полетело наружу. Он качнул головой.
– Мама, – протянул малыш. – Это не твой суп.
– Богдан, нельзя так обращаться с едой, – пробормотала я. – Зачем ты все выплюнул? Некрасиво.
Я поспешно вытерла сыночка салфеткой.
– Это не тот суп, – повторил он. – Не твой.
– Он ничего не ест, – обеспокоенно проговорила горничная. – Ему ничего не нравится.
– А можно мне на кухню? – спросила я и подхватила малыша на руки. – Покажите, куда идти.
Женщины переглянулись, но вероятно гнев Бодрова пугал их гораздо сильнее, чем мое вторжение на кухню, поэтому дорогу мне охотно указали, даже провели до нужной двери.
Работа здесь кипела. Нечто подобное я видела разве что в ресторанах, где мне доводилось подрабатывать прежде, но там все происходило далеко не с таким серьезным размахом.
Впрочем, я быстро разобралась что к чему. Местные повары помогли, ввели в курс дела, пояснили, где находятся требуемые продукты и подсказали как именно надо пользоваться новомодной плитой.
Ох и плита… она больше смахивала на компьютер.
Богдан наблюдал за мной с интересом. Даже пытался помогать. Цветные макароны в форме бантиков вызывали у малыша восторг.
Вскоре суп был готов. Сыночек уплетал его за обе щеки и довольно улыбался. Орудовал ложкой настолько лихо, что я им залюбовалась.
– Вкусно! – радостно заявил Богдан. – Еще хочу.
– И я хочу, – обжег меня голос Бодрова.
Я резко обернулась и столкнулась лицом к лицу с этим невыносимым типом. Мечтала выставить его отсюда сию же минуту, дать мне спокойно побыть с сыном.
– Глеб, привет, – сказал малыш и постучал ложкой по столу. – Ты знаешь, что у мамы самый вкусный суп?
– Пока не знаю, – ответил Бодров.
Отлично. Этот проклятый магнат успел пообщаться с моим сыном. Хотя да, чему тут удивляться, если малыш столько пробыл в его доме. Гад еще и представился ему. Хорошо хоть не отцом назвался.
– Я представлюсь Богдану иначе, – заявил Бодров, будто читал мои мысли словно раскрытую книгу. – Но позже, когда получу доказательства.
Черт, неужели так легко понять, о чем я думаю?!
– У вас все на лице написано, – ровно произнес Бодров и улыбнулся. – Так вы дадите нам суп?
Как же сильно он меня раздражал. Бесил одним лишь своим присутствием рядом. Доводил до белого каления, до истерики, до трясучки. Злил буквально каждым своим движением, каждой фразой, каждым взглядом.
– И правда вкусно, – заключил Бодров, попробовав мой суп. – А что еще твоя мама готовит?
Вот же гад. Он пытался войти в доверие к Богдану и действовал так хитро, тонко, через меня. Его слова выглядели чистейшей манипуляцией.
Или я просто накручивала себя? Довела до настоящей паранойи? Но черт возьми, что еще я могла ощущать в подобной ситуации?
– Мама все готовит, – уверенно сказал мой малыш. – Каша. Суп. Вареники. Пельмени. Фрикадельки!
Последнее слово особенно сильно нравилось Богдану, поэтому он повторял его по несколько раз, еще и с очень серьезным видом, как-то торжественно.
– Даже так? – спросил Бодров и выгнул бровь. – Интересно. Я никогда не любил фрикадельки.
– Ты их не пробовал, – качнул головой Богдан. – У мамы – очень вкусно! Все вкусно. И суп, и бантики, и фрикадельки.
– Может, тогда мама нам их приготовит? Вечером?
– Может, – радостно выдал Богдан и посмотрел на меня: – Мама? Фрикадельки?
– Конечно, милый, – улыбнулась.
И на сердце тут стало тяжело. Я ведь улыбалась моему малышу, но рядом сидел Бодров и тоже поучал часть этих эмоций. Как и мой суп. И внимание. И… ох, черт, чувства разбушевались.
