— Рита, да успокойся уже, — отец не выдержал и усмирил маму, она вмиг прекратила бессмысленное метание по палате. — Даже если и забудем, ничего страшного.
— Примета плохая, — пробурчала родительница. — Иначе снова окажешься в больнице.
— Не каркай!
К счастью, пришел врач, и напряженная обстановка развеялась. Соня чувствовала ее всеми фибрами души, и от этого ей было неспокойно. Когда все детали были улажены, мама взяла отца под руку и вывела в коридор. Затем отстранилась и достала из сумки телефон.
— Вы идите вперед, а я пока вызову нам такси.
Только Соня собралась взять отца под руку, как он сразу возмутился:
— А муж твой что же, не захотел встретить тестя? — и столько обвинения было в голосе, что Бессонова растерялась на миг.
— Игорь, хватит бурчать, Ярослав не обязан ублажать нас. К тому же, он наверняка занят на работе. Не умрешь, если разочек проедешься на таски! Идемте, машина будет через три минуты.
— Может, я хочу с ним пообщаться, посмотреть в глаза и задать несколько вопросов, — отец никак не мог успокоиться. — Вы обе что-то недоговариваете, и я выясню, что именно!
— Вот же неугомонный... — отец первый спустился по лестнице, мама в этот момент прошептала так тихо, чтобы услышала лишь Соня.
Ей оставалось надеяться, что правда еще долго не вылезет наружу. Однако мечтам не суждено было сбыться.
Едва выйдя из здания больницы, на них тут же набросилась орава журналистов. Тыча им прямо в лица микрофонами и диктофонами, репортеры стали наперебой задавать вопросы:
— Игорь Юрьевич, правда ли, что вы продали дочь, чтобы избежать банкротства?
— Как отнеслась семья Охотина, они согласны с решением суда о досрочном погашении всего вашего долга?
— София Игоревна, ответьте, ваш брак с Ярославом Охотиным действительно фиктивный? Как долго он продлится? Какими были условия договора?
От паники Соня ощутила, как голова пошла кругом, а колени ослабли. Вопросы градом сыпались, один хуже другого, репортеры, как шакалы, наступали на ее семью и не собирались отступать без ответов. Но стоит ей лишь открыть рот, как снова посыплется град новых теорий.
— Что за вздор! — заорал отец, отпихивая от себя два микрофона и несколько рук с диктофоном. — Моя дочь – не разменная монета, и долг за меня никто не платил! Сроки погашения вчера отодвинулись решением суда на полгода. Уходите, ищите сенсацию в другом месте!
— Не оттого ли заседание суда было закрытым? Вы хотите скрыть от общественности правду?
— Вы легли в больницу, чтобы надавить Охотину на жалость?
— Утром в сеть слили решение суда, и ни о какой отсрочке там не говорилось! — упрекнула ушлая тетка, выдвигаясь из толпы вперед. — Как вы это прокомментируете?
— Я не знаю, что и кто слил, но он неправ, — настаивал отец. — Долг будет выплачен мною лично!
У Сони волосы на затылке встали дыбом, каждый вопрос – как гвоздь в ее крышку гроба. Да как они пронюхали, блин? И уже когда казалось, что хуже быть не может...
— А что насчет дочери Ярослава Охотина? — Бессонова содрогнулась всем телом, чувствуя подвох. — Как она приняла новую мачеху? Или лучше сказать: копию погибшей матери?
Все. Последний гвоздь только что был забит. Как? Как правда прорвалась в общественность? Об этом ведь знали лишь...
Девушка не успела додумать, кто-то подошел сзади и приобнял Соню за плечо, прижал к себе. По сладкому и волнительному аромату парфюма без проблем узнала Ярослава и расслабилась. Она знала, что Охотник поможет разрулить ситуацию, поэтому инстинктивно прижалась к нему, все еще немного дрожа от страха.
