Указанное им сооружение явно когда-то было католическим храмом. Ян исторические труды читать любил, а предки его смогли собрать довольно неплохую библиотеку. Поэтому он без труда узнал характерный архитектурный стиль, принадлежавший уже два с половиной века как запрещенной в империи христианской конфессии. С тех пор как на этих землях воцарился Третий Рим, все имущество католиков было у них изъято и передано в государев резерв. Откуда расползлось по ведомствам и службам, но осело в основном в Патриархате.
Львовский Экзархат же, хоть и являлся структурой, входящей в Церковь православную, никаких неудобств от расположения в католическом храме не испытывал. На входе гостей встретил служка в черной рясе и без головного убора. Возрастом он был максимум на год старше Яна, но держался так, будто уже видел в этой жизни все.
– Цель визита? – осведомился он тоном уставшего от просителей чиновника.
– К отцу Варфоломею, – без приязни ответил Коваль.
Паренек сразу оживился, на лице появилась угодливая улыбка, а ощущение неприветливости словно ветром сдуло.
– Следуйте за мной, почтенные господа.
Он провел визитеров вокруг храма, углубился в дворовые застройки и вскоре остановился у небольшого здания, больше всего напоминающего казарму. Отворил дверь, но сам внутрь входить не стал, произнеся лишь светское:
– Прошу.
Вслед за Ковалем Ян и София вошли внутрь. Успели разглядеть длинный коридор и множество дверей, в него выходящих, когда свет вдруг загородила массивная фигура человека. Ростом он был выше двух метров, с плечами не про всякий дверной проем, а телесную его мощь не могла скрыть и бесформенная черная ряса.
– К отцу Варфоломею, – повторил Коваль снова.
Богатырь даже кивать не стал. Молча повернулся и пошел по коридору. Остановился у одной из множества безликих дверей, постучал в нее и, ни слова больше не говоря, вернулся на пост.
– Он такой огромный! – шепнула София на ухо брату.
Тот кивнул, а Богдан, услышавший это, сказал:
– Это святой воин, моя дорогая.
– Настоящий святой воин?
От удивления девочка произнесла это так громко, что не осталось никаких сомнений – их провожатый все услышал. Но никак не отреагировал, замерев близ входной двери.
– Настоящий, – хмыкнул Коваль. Он хотел было еще что-то добавить, но тут из-за двери раздалось: «Войдите», – и им пришлось прервать разговоры.
Комната, в которой они оказались, была совсем небольшой, четыре на четыре метра максимум. Однако в это пространство каким-то образом вместили массивный стол, за которым восседала изрядно постаревшая копия богатыря из коридора, а также четыре стула, на изголовьях которых крепились странные устройства из черной проволоки и явно драгоценных камней. Выглядели они так, что не оставалось никаких сомнений, их надевают на голову посетителям. Яну, несмотря на то что он в своем юном возрасте уже неоднократно сражался с порождениями Ада, стало страшновато.
– А вот и вы, господин Коваль! – радушно пробасил пожилой монах, улыбаясь вошедшим. – А это, стало быть, ваши подопечные?
– Мои племянники, – поправил хозяина кабинета Богдан. – Благодарю, что приняли нас, отец Варфоломей.
Холодные серые глаза богатыря оглядели Яна и Софию, после чего потеплели.
– Мои соболезнования, молодые люди, – сказал он. – Все мы ходим под Богом, и лишь ему одному известно, когда оборвется наш жизненный путь.
После сказанного он опустил голову, но лишь на миг. Когда поднял ее, вид у него сделался деловым.
