Он внимательно посмотрел мне в глаза, будто хотел натолкнуть на какую-то простую мысль.
Тактичный у меня братишка – хочет, чтобы я сам догадался.
И я, кажется, догадался… Но вслух свою догадку не высказал. Не хотелось возможной ошибкой окончательно ронять авторитет старшего брата. Поэтому я только молча кивнул.
Дальше день тянулся до вечера довольно скучно: уроки, посуда, болтовня…
А вечером папа усадил перед собой Федю Зайцева и стал его дотошно расспрашивать, чтобы начать розыск его потерявшихся родителей.
– Так, – сказал папа добродушным голосом, – фамилию твоих родителей мы знаем. А как их зовут?
– Папа и мама, – с готовностью ответил Федя и вежливо встал.
Папа хмыкнул, мы хихикнули.
– Ну, хорошо, – продолжил он. – А вот когда мама с тобой ласково и весело разговаривает, как она тебя называет?
– Зайчонок.
– А когда строго? Или когда на тебя сердится?
– «Федор Михалыч, – нахмурившись, произнес мальчуган, – пожалуйте в угол».
– Ну вот, – удовлетворенно сказал папа, записывая в блокнот. – Теперь мы знаем, что твоего папу зовут Михаилом.
– Мишей, – поправил Федя. – Папа Миша Иваныч.
– Еще лучше, – улыбнулся папа. – А мама? Оля, Вера, Надя?
Федя пожал плечами. И сказал:
– Нет!
– Ладно, – смирился папа. – Твоя бабушка как твою маму называет?
– Доченька, светик, радость моя.
Папа из трех выбрал одно – самое подходящее:
– Значит, твою маму зовут Светланой?
Федя опять пожал плечами и ответил:
– А может – Солнышко.
Рассудительный мальчик.
– Ты соседей ваших знаешь? – не отчаивался папа.
Федя кивнул, вгрызаясь в яблоко, которое положила перед ним наша добрая мама.
– Тетя Люба, баба Надя, деда Коля.
– Тетя Люба как маму называет?
– По-разному.
– Как это?
– То Иркой, то Иришкой. То соседкой.
– Понятно. А баба Надя?
– Дочкой.
– А деда Коля?
– Ираидой Павловной.
– Молодец! – похвалил его папа и взялся за телефон. – Олег Иванович? Записывай и объявляй в розыск. Да, Зайцевы. Михаил Иванович и Ираида Павловна. Возраст ориентировочно, – он оглядел Федю, – двадцать пять – тридцать лет. – А дальше он стал быстро задавать Феде вопросы и быстро передавать его ответы Олегу Ивановичу: – Какие волосы у мамы?
– Длинные.
– А цвет какой?
– Курчавый.
– Глаза какие?
– Голубоглазые.
– У папы на лице что-нибудь есть? Какие-нибудь приметы?
– Много всего, – Федя огляделся – куда бы деть огрызок – и воспитанно сунул его в карман. – Нос, брови, кажется. На носу очки. – И уточнил: – За ушами.
– Уши, значит, тоже есть? – серьезно спросил папа.
– А зубы? – подсказал Алешка.
Папа на него цыкнул, а Федя согласился:
– Ага. Много зубов. Наверное, десять.
Папа вздохнул и попрощался с Олегом Ивановичем. И стал выяснять у Федора, как он оказался в Москве. И почему один.
Выяснилось, что Федя гостил у бабушки. Бабушка приболела и дала телеграмму старшим Зайцам. Мол, встречайте своего младшего Зайца такого-то числа с таким-то поездом в таком-то вагоне. Проводила его на вокзал и попросила соседку по купе присмотреть за малышом и передать его по приезде в руки родителей.
Но, видимо, вмешался в это дело какой-то случай. Или какие-то недобрые люди. Телеграмма Зайцевых не застала, и на вокзал встречать своего любимого Федора они не пришли.
Хорошо еще, что предусмотрительная бабушка сунула Федору в карман записку с адресом. И еще лучше, что попутчица оказалась доброй и обязательной женщиной. Она не бросила Федора, не сдала его в милицию, а проводила почти до дома.
